"Паулина Гейдж. Дворец грез" - читать интересную книгу автора

В смутное время в храм пришла банда иноземцев. Грабители разбили лагерь
по внешнем дворе храма, а во внутреннем разожгли огромные костры. Они
пьянствовали и пировали в храме, замучили и убили одного из жрецов, который
попытался протестовать, но не осмелились осквернить святая святых, место,
которое никто из нас даже не видел, место, где жил бог, поскольку Вепвавет
был богом воины, и они боялись прогневать его. Вскипая праведным гневом,
управитель селения и все взрослые мужчины однажды ночью вооружились и
обрушились на разбойников, когда те спали под прекрасными колоннами храма
Вепвавета. Следующее утро женщины провели, отмывая камни от их крови, и ни
один мужчина даже не обмолвился о том, где зарыты тела разбойников. Наши
мужи были гордыми и храбрыми, истинными последователями бога войны.
Верховный жрец осуществил жертвоприношение, вымаливая прощение у бога, и
вновь освятил храм. Это все случилось еще до того, как отряд моего отца
остановился поблизости и он пришел в селение в поисках пива.
Я любила храм. Любила гармонию колонн, что уводили взгляд к безбрежным
египетским небесам. Любила само действо отправления ритуалов; аромат цветов,
пыли и фимиама; роскошное внутреннее убранство; прекрасные, струящиеся
одежды жрецов. В то время я еще не понимала, что восхищаюсь не самим богом,
а тон пышностью, богатством, что окружали его. Конечно, я была его преданной
дочерью, я всегда была ею, но все же больше меня интересовал не он сам, а
проблески какой-то другой реальности, они-то и питали мои мечты.
Мы свернули на вымощенную площадку, пересекли ее и прошли между
колоннами в храмовый двор, мать и я. Там уже собрались в ожидании другие
женщины, они стояли или сидели на корточках, тихо переговариваясь. По
внешнему периметру двора, будто соты, располагались маленькие помещения, из
полумрака одного из них доносились звуки мальчишеских голосов, сливавшихся в
звонкую песнь; когда мы с матерью остановились, голоса разделились снова и
превратились в возбужденный гомон. Она приветливо поздоровалась с женщинами,
и те закивали в ответ. Некоторое время спустя из комнаты гурьбой выбежали
дети. У каждого был затягивающийся веревочкой мешок. Паари подошел к нам,
запыхавшись, его глаза сияли. В мешке что-то звякнуло.
- Мама, Ту! - закричал он. - Это было так весело! Мне это нравится!
Он сел на пол, поджав ноги, и мы с матерью уселись рядом с ним. Мать
открыла корзину, достала черный хлеб и ячменное пиво. Паари с важным видом
принял свою порцию, и мы начали есть. Другие матери со своими сыновьями и
более младшими детьми делали то же самое. Двор наполнился оживленной
болтовней.
Когда мы почти закончили, к нам подошел жрец, который занимался с
мальчиками, его выбритый череп поблескивал под полуденным солнцем, на плече
золотом сверкала повязка. Ноги в белых сандалиях казались невозможно
чистыми. Ошеломленная, я уставилась на него. Я никогда раньше не была так
близко к служителям бога. Только через некоторое время я узнала в нем того
самого писца, что пахал землю на восточной стороне селения. У него были
тогда кудрявые темные волосы, перемазанные засохшим илом половодья, он был
пьян, брел по улице нетвердой походкой и распевал песни. Позже я узнала, что
мужи бога тоже возделывали землю, как мой отец, отдавая службе в храме лишь
три месяца в году, когда они облачались в тончайший лен, мылись четыре раза
в день, регулярно брили все тело, вершили обряды и выполняли все служебные
обязанности, назначенные верховным жрецом. Мать быстро поднялась и
поклонилась ему, подав нам знак сделать то же самое. Мне кое-как удалось