"Паулина Гейдж. Дворец грез" - читать интересную книгу автора

какая-то работа, что-то во мне росло и расцветало, и, замерев там, под
ладьей, ощущая губами ласковые прикосновения речной воды, глядя на
изломанную лунную дорожку, я осознавала, что больше никогда не стану
прежней.
- Хвала тебе, о Хапи,[21] животворящий источник силы Египта, -
прошептала я темному простору реки, потом вцепилась пальцами в борт и
выскользнула из объятий бога.
Доски обшивки ладьи были положены внахлест, поэтому вскарабкаться на
палубу для меня было детской игрой. Затруднения возникли на самом верху, где
край борта загибался внутрь, но, как только я закрепилась там, мне осталось
только скатиться на палубу, чтобы очутиться в благословенной тени.
Я долго лежала, пытаясь оценить длину ладьи, сжавшись возле мотка
веревки, и мое смуглое тело сливалось с ним. Но в обманчивом лунном свете
она казалась бесконечно длинной, будто, пока я пыталась оцепить расстояние,
каюта постоянно удалялась от меня. Все было мрачным - черным или серым. Я
увидела обоих стражников, один пристально вглядывался в прибрежные кусты,
другой, с задней стороны каюты, осматривал храм и тропу, что вела в соседнее
селение. Интересно, как они себя чувствуют, стоя столбом в таком прескучном
и спокойном месте? Глупо? Может, злятся? Или они настолько преданы своей
работе, что для них нет разницы, где нести службу?
Моя кожа начинала обсыхать. Прильнув к палубе, я медленно и осторожно
поползла в направлении каюты. Только отблеск лупы в глазах мог выдать меня,
потому что все остальное у меня было цвета гладкого дерева, но которому я
ползла, и, случись одному из солдат взглянуть в мою сторону, я могла просто
затаиться, пока он не отвернется. Колени и локти начали болеть, но я не
обращала внимания на такие мелочи. Я не издавала ни звука и почти не дышала.
Кровь от возбуждения гулко пульсировала во мне. Ощутив под пальцами мягкую
кисть занавеса, я немного успокоилась. Я привстала, подняла тяжелый занавес
и шагнула внутрь.
Внутри каюты было очень темно, и я остановилась, сдерживая дыхание и
пытаясь определить, куда же теперь. Мне были видны только размытые очертания
дивана у противоположной стены-занавеса и груда скомканных простыней на нем.
Вокруг бесформенных выпуклостей были разбросаны подушки, рядом с ложем на
столе стояла лампа. Тело под простынями было совершенно неподвижным и
спокойным. На миг я задумалась, есть ли вообще здесь кто-нибудь, кроме меня.
Я не знала, что делать дальше. Вся моя воля была сосредоточена на том, чтобы
добраться сюда, и теперь, достигнув цели, я растерялась. Может, подойти к
дивану и прикоснуться к спящему, если он там? Но что ощутят мои пальцы?
Твердость мужского плеча или что-то ужасное, неопределимое? А что, если я
испугаю его, и он с криком проснется, и стражники ворвутся и расправятся со
мной, прежде чем сообразят, что я всего-навсего деревенская девчонка?
"Хватит! - решительно сказала я себе. - Ты не просто деревенская девчонка,
ты госпожа Ту, дочь изгнанного царевича либу, разве не так?" Давняя фантазия
заставила меня улыбнуться, но подбодрила ненадолго. Я начинала ощущать в
тесном пространстве чье-то присутствие, будто закутанное тело на диване
знало обо мне и могло читать мои мысли. Меня сотрясала дрожь, я понимала,
что время уходит. Нужно было что-то сделать. Я неуверенно шагнула вперед.
- Можешь оставаться там, где стоишь. - Голос был низкий, но странно
невыразительный. Зашуршала простыня. Он или оно приподнималось, но я не
видела ничего, кроме очертаний головы. Я отступила. - Или ты околдовала моих