"Паулина Гейдж. Дворец грез" - читать интересную книгу автора

приложила к лицу, изумляясь плотности тканевой основы и плетения.
- Это достойно тела царевича, - прошептала я, но отец
- Да, действительно, - согласился он, довольный, - но знай, Ту, что
есть еще пять сортов лучше этого, и лен, что носят в царском доме, такой
легкий, что сквозь него можно видеть очертания ног.
Мать громко фыркнула, отец рассмеялся и поцеловал ее, а Паари схватил
свой подарок и удалился переодеваться.
Позднее, когда мы поплавали, потом пообедали, потом побродили за
селением, любуясь, как Ра опускается за пустыню, Паари вытащил из плотного
льняного чехла свое первое задание на папирусе и растянул его передо мной на
песке.
- Это молитва Вепвавету, - гордо сказал он. - Мне кажется, я написал ее
очень аккуратно. Пером писать намного легче, чем толстой кистью. Мой учитель
обещал, что скоро мне, может быть, позволят после занятий в классе сидеть у
его ног, а он будет мне диктовать. Он будет платить мне! Ты только подумай!
- О Паари! - воскликнула я, скользя пальцами по мягкой, сухой
поверхности бумаги. - Как замечательно!
Иероглифы, изящные и симметричные, были черными, как ночь, но свет
заходящего солнца, что наполнял окружающую пустыню, окрашивал папирус в цвет
крови. Я осторожно свернула работу и вручила ему.
- Ты будешь великим писцом, - сказала я ему. - честным и умным.
Вепвавет обретет истинное сокровище, заполучив такого слугу, как ты.
Он улыбнулся мне и подставил лицо горячему вечернему ветерку.
- Возможно, я смогу отдать тебе некоторые папирусы насовсем, - сказал
он. - Когда начну работать для учителя, меня будут обеспечивать всем
необходимым, и, если я буду писать очень мелко, будут оставаться чистые
листы. А если нет, тогда я, может быть, смогу купить для тебя несколько. Или
ты сможешь купить их сама. - Он зачерпнул горсть песка и стал тонкой
струйкой сыпать себе на голени. - Разве теперь, когда ты так много умеешь,
мать хоть иногда не делится с тобой тем, что ей платят за работу?
Вопрос был совершенно невинным, однако знакомое чувство отчаяния вдруг
захлестнуло меня вновь с такой силой, что я задрожала, и с ним пришло
внезапное чувственное осознание всего вокруг. Я всем своим существом
впитывала величие сияющего Ра, красно-оранжевого на фоне бесконечности
пенных песчаных барханов; чистый и сухой ветер, что раздувал волосы и сметал
с праздно покоящихся пальцев Паари крошечные песчинки, которые прилипали к
моему измятому платью; мерное и спокойное дыхание брата - и все это
смешивалось во мне с такой паникой, что хотелось вскочить и бежать, бежать
прочь, через пустыню, бежать прямо в жадные, пламенеющие руки Ра и так
исчезнуть.
- Боги!.. - выдохнула я, и Паари остро глянул на меня:
- Что с тобой, Ту?
Я не могла ответить. Сердце отчаянно колотилось, отдаваясь болью, руки
в песке судорожно вздрагивали. Я изо всех сил пыталась совладать с собой и,
когда возбуждение начало отступать, уткнулась лбом в колени.
- Мне двенадцать лет, - глухо сказала я, не поднимая головы. - Почти
тринадцать, Паари. В каких глупых мечтах я питала? Несколько месяцев назад я
стала девушкой, мы с мамой ходили в храм и приносили дары, и я была так
горда. И она тоже. Скоро у тебя будут собственные дети, сказала она мне;
только, понимаешь, я совсем об этом не думаю. - Я подняла голову и