"Ганс Георг Гадамер. Актуальность прекрасного " - читать интересную книгу автора

философская логика, в ходе имманентного развертывания этого усилия наложил
сам на себя существенное ограничение. Идея чистого искусственною языка
философской мысли обнаружила на путях логического самоанализа свою
нереализуемость, поскольку при введении искусственных языков неизменно
оказывается необходим язык, на котором мы говорим. А язык, на котором мы
говорим, устроен так, что от него, по общему признанию, способна исходить
постоянная путаница наших понятий. Уже Бэкон обличил idola fori -
предрассудки, коренящиеся в словоупотреблении, как помеху для свободного от
пред-взятостей исследования и познания.

Однако разве в языке больше ничего нет? Разве факт закрепления в языке
среди прочего также и предрассудков означает, что в нем всегда выходит на
свет только неистина? Язык есть нечто большее. Он есть всеобъемлющая
предвосхищающая истолкованность мира и в этом смысле ничем не заменим.
Прежде всякой философски нацеленной критической мысли мир есть для нас
всегда уже мир, истолкованный в языке. С изучением языка, с нашим врастанием
в родной язык мир становится для нас членораздельным. Тут не столько
введение в обман, сколько первое раскрытие. А это, естественно, значит, что
процесс образования понятий, начинающийся внутри этой языковой
истолкованности, никогда не начинает с самого начала. Его нельзя уподобить
выковыванию нового орудия из какого попало пригодного материала. Этот
процесс есть всегда продолжение мышления

29

Г. Г. ГАДАМЕР

на языке, на котором мы говорим, и внутри осуществленного им
истолкования мира. Тут нигде нет какого-то начала с нуля. Конечно, язык, в
котором выступает истолкование мира, тоже есть явный продукт и результат
опыта. Но сам "опыт" не имеет здесь догматического смысла той
непосредственной данности, чью онтолого-метафизическую на-груженность
предрассудками достаточным образом выявило философское движение нашего века,
причем в обоих лагерях, как внутри феноменологически-герменевтической, так и
внутри номиналистской традиции. Опыт не есть в первую голову sensation.
Укорененность в ощущениях и их показаниях как таковая еще не создает опыта.
Мы научились понимать, что данности наших чувств тоже артикулируются в
истолковательные комплексы; что восприятие, принимающее что-либо за истину,
еще до всякой непосредственности чувственных данных всегда заранее уже
истолковало показания чувств. Мы поэтому вправе сказать: образование
понятий - в свете герменевтики - всегда обусловлено, среди прочего, уже
сложившимся словоупотреблением. А если так, то единственный философски
честный выход из этой ситуации - осознать соотношение слова и понятия как
определяющее для нашей мысли.

Я называю его соотношением слова и понятия - не слов и понятий. Я имею
здесь в виду внутреннее единство, присущее в равной мере как слову, так и
понятию: для соотношения, о котором мы говорим, не существует отдельных
слов, да, пожалуй, не существует и языков в том беспроблемном смысле, какого
придерживается современное теоретико-лингвистическое исследование. Всякий