"Геннадий Гацура. Смерть литератора" - читать интересную книгу автора

задержал, пока фирмы за рубежом наладят выпуск, - получай десять тысяч. А
если ты еще устаревшую технологию вместе с заводом за рубежом купишь, так
тебе все пятнадцать тысяч отвалят, да еще радиоприемник "Шарп" или
"Националь-Панасоник" преподнесут. Вот такие дела...
- Неужели? - широко раскрыв от ужаса глаза, спросил Сергей Васильевич.
- Что ты его слушаешь, мой мальчик, - взяла его под ручку
Анжела-Вероника. - Я же говорила - ничему здесь не верить. Дядя шутит. Пошли
лучше танцевать.
- Извините, - высвободил он свою руку, - у меня что-то голова кружится.
М-можно, я посижу немного.
Шатаясь, Иванов дошел до золоченого кресла и плюхнулся в него. Оно
вдруг отскочило и заверещало:
- Да что это делается? Так не считается. Давайте переиграем.
- Считается, считается! - закричали гости и бросились вдогонку за
синекурой.
Тут Сергей Васильевич ударился головой об паркетный пол. Уже теряя
сознание, он услышал, как Мефя произнес, склонившись над ним:
- Ну вот, а если бы он вез патроны.
Где-то трижды прокричал петух...
Очнулся Иванов от холода. Ему это почему-то показалось странным. Не
открывая глаз, он ощупал себя и обнаружил, что лежит на досках в одних
плавках.
"Меня убили, ограбили и я сейчас в морге, - по телу Сергея Васильевича
пробежали мурашки. - За что это меня, может, я не то написал или на
последнем собрании сильно покритиковал Алексея Иваныча? Нет, это, наверное,
за...".
- Вы очнулись?
Сергей Васильевич приоткрыл глаза и увидел склонившуюся над ним полную
женщину в купальном костюме.
- Где я?
- На пляже. У вас, кажется, был солнечный удар. Нельзя вам с такой
комплекцией лежать долго на солнце. Мы отнесли вас в тень.
"Как я мог забыть, - с облегчением вздохнул Иванов и закрыл глаза, он,
наконец, вспомнил, где находится. - Я же в Сочи. В девятнадцать часов у меня
выступление. "Встреча читателей с известным писателем С. В. Ивановым,
мастером производственных романов и поэм". Народ меня знает, народ меня
любит".
- Вам надо принять ванну и намазаться кремом или сметаной, иначе вы до
завтра весь облезете. Вам больше нельзя находиться здесь.
- Да, да, - закивал головой, не открывая глаз, Иванов,
- Разрешите, я вас провожу, - кто-то подхватил Сергея Васильевича под
мышки и помог встать на ноги. - Вот ваша рубашка. Вы знаете, это все из-за
нашего полнокровия, надо почаще, как в древние времена, делать себе
кровопускание. Вот брюки.
Голос Иванову показался знакомым, но ему было лень открывать глаза. Он
засунул ноги в сандалеты и, еле передвигая ими, поплелся, поддерживаемый
доброжелательным человеком, к выходу.
- Осторожней, здесь ступеньки. Вот так. А теперь сюда, в эту аллейку,
здесь нам никто не будет мешать. Вы все же пренебрежительно относитесь к
кровопусканиям. Древние ничего так зря делать не стали бы.