"Мариус Габриэль. Первородный грех. Книга первая " - читать интересную книгу автора

Мерседес ничего не ответила:
- Ты говорила с отцом девочки?
- Он не верит, что это правда. Думает, что Иден пытается вытянуть из
нас деньги.
- Нет, - уверенно сказал министр. - Это на нее не похоже.
- Я-то знаю. Но он отказывается верить.
- Похитители с ним связывались?
- Нет.
- Скорее всего и не будут, - заключил министр.
- А ведь у него гораздо больше денег...
- Но платить он не станет. Не рассчитывай на его помощь, Мерседес.
- Я и не рассчитываю. Министр хмыкнул.
- Здесь, в Мадриде, я знаю одного человека. Из Южной Америки. Он
специалист по таким делам. Не уверен, правда, смогу ли его разыскать. Может
быть, его и в стране-то сейчас нет. Но, если найду, пришлю к тебе. Его зовут
Хоакин де Кордоба. А пока ни с кем не говори. Ни с полицией, ни с кем бы то
ни было еще. Поняла?
- Да.
- Я перезвоню тебе через несколько минут.

Тусон, Аризона

Прикованная к кровати, стоящей в подвале, девушка снова начинает
рыдать.
Лучи солнца сюда не проникают. Помещение освещает лишь тусклая лампочка
под высоким цементным потолком. За последние несколько часов пленнице стало
так плохо, что она может только неподвижно лежать и плакать. Она очень слаба
и способна издавать лишь нечленораздельные булькающие звуки. Горло саднит.
Даже если бы она и могла кричать, ничего бы не изменилось - подвал слишком
глубокий, стены звуконепроницаемые, а наверху пустыня. Простыни мокрые от
пота. Она так сильно дрожит, что железная кровать сотрясается, а цепь
отбивает дробь, словно кастаньеты.
Все начинается снова, только сильнее, чем в предыдущий раз. Невыносимые
страдания приводят ее в отчаяние. Она пытается пошевелить руками и ногами,
но чувствует, как железо впивается в запястья и щиколотки. Она открывает
рот, стараясь издать звук, хоть какой-нибудь звук, чтобы заглушить боль.
Крик разрывает ее горло, но облегчения не приносит. Сколько же она еще
сможет выносить это?
В доме наверху полная тишина. Ее тюремщик ушел. Дверь заперта. Окна
закрыты ставнями от солнца. День обещает быть чудесным. Пустыня уже млеет от
жары, хотя солнце взошло лишь час или два назад. На многие акры вокруг
высятся огромные сосны, стоят, как молчаливые часовые, как безмолвное
войско. Ни ветерка.
Одинокий койот осторожно подходит к порогу дома. Иногда здесь можно
найти остатки пищи. Но не сегодня. Он принюхивается и шарит возле двери.
Безрезультатно. Его огромные уши находятся в постоянном движении, чутко
прислушиваясь к малейшим звукам, которые могут означать еду или смертельную
опасность. Он различает приглушенное бормотание, столь слабое, что
человеческое ухо было бы не способно его услышать. Оно доносится далеко
из-под земли. Койот замирает. В коричневых глазах тревога. Но его интерес