"Мариус Габриэль. Первородный грех. Книга первая " - читать интересную книгу автора

- Нет, просто он бедный. Когда ты вырастешь, Мерче, ты поймешь, что
бедные люди редко бывают плохими. И что плохие люди редко бывают бедными. -
Огромными руками папа посадил дочку к себе на колени. Его синие глаза
блестели. - Сан-Люк - это тихая заводь. Но таких Сан-Люков тысячи. И есть
еще города, в которых живут миллионы людей. Великая смута затевается в этих
городах и деревнях. Словно поднимается могучая морская волна. Придет день, и
эта волна обрушится на Испанию. И смоет с нашей земли всю несправедливость,
все горе, всю нищету.
- Франческ, довольно, - раздраженно перебила его мама, протягивая к
Мерседес свои тонкие руки. Отец рассмеялся и выпустил девочку. Мама подняла
ее и крепко прижала к себе. - О Господи, - с трудом проговорила она. - Ты
становишься такой тяжелой, моя маленькая принцесса. Не знаю, смогу ли я
донести тебя наверх.
Как оказалось, смогла. А вот обсуждать Бертрана Кантарелла и его
поступки она категорически отказалась. У Мерседес от всего этого остался на
душе какой-то странный неприятный осадок. Прежде ей и в голову не приходило,
что дверь можно выломать. Когда дверь была на замке, она всегда чувствовала
себя в полной безопасности. Неужели и их дверь тоже кто-то может выломать?
Мерседес Эдуард росла проказливым ребенком. Она была очень миленькой и
подавала все признаки того, что со временем станет настоящей красавицей. Ее
огромные черные глаза светились незаурядным умом. Волосы были длинные,
густые и черные как смоль. Они не завивались кудряшками, а ниспадали
толстыми волнистыми прядями, которые папа называл змеями Медузы.
Она понятия не имела о тех страшных событиях, что, словно волны,
прокатывались по Каталонии и по всей Испании. Да и как она могла знать? В
семь лет Мерседес едва ли хоть раз выезжала за пределы Сан-Люка.
Родную деревню она изучила вдоль и поперек, знала каждый темный
закоулок, каждую дверь, каждую извилистую улочку. Могла сразу сказать, кто
где живет, что делает.
Она никогда не испытывала любви к Сан-Люку, никогда не считала его
красивым, но он действительно был красив, и она любила его подсознательно,
хотя поняла это только тогда, когда было уже слишком поздно. А пока она жила
лишь сегодняшним днем и с жадностью ждала наступления дня завтрашнего.
На школьном дворе Леонард Корнадо, который был одним из самых сильных
мальчишек в классе и которому уже почти исполнилось одиннадцать лет, сказал
ребятам, что Бертрана убили.
- Ему к шее привязали свинцовую гирю и сбросили в море, - заявил он,
сидя на нижней ветке росшего в дальнем конце двора дерева. Эта ветка служила
ему своеобразным троном, с которого Леонард обычно вершил суд над своими
одноклассниками. При этом он любил демонстрировать свои мускулы. - Во,
видали? - Сейчас он закатал рукав рубашки и напряг бицепс. Бицепс
впечатляюще округлился.
- А почему они это сделали? - спросила Мерседес.
- Больно ты любопытная, - осклабился Леонард. Он был веснушчатым
мальчишкой с карими глазами и хитрой улыбкой. Показывая ребятам бицепс на
другой руке, он, подражая позе Адониса, коснулся сжатой в кулак рукой своего
носа. Поглазеть на представление подошли еще три девочки. Все девчонки в
классе были очарованы Леонардом Корнадо. Даже Мерседес немного
симпатизировала ему. Их всегда тянуло к нему, особенно когда он
демонстрировал свою мускулатуру.