"Мэтью Гэбори. Сердце Феникса (Хранители-1) " - читать интересную книгу автора

проговориться, что все обстоит несколько иначе. Хотя сам Силдин может
сообщить то, что известно ему..." Эта загадочная фраза неотступно звучала в
ушах бедного наставника. Он размышлял о том, стоило ли удовольствие,
которое лига намеревалась доставить императору, риска принести в жертву
столь блестящего и многообещающего ученика.
Мэтра Дирио заботила вовсе не собственная участь: не важно, умрет ли
он завтра или же через несколько лет. Жизнь в Башне Седении была достаточно
щедрым даром, чтобы бояться смерти. Впрочем, он был уверен, что ничего
скверного с ними не произойдет. Панические предположения мэтра Игнанса
вызывали в нем скорее растерянность, чем тревогу. Вовсе не стоило
воображать, что за каждым поворотом дороги их подстерегают убийцы. Из-за
Возрождения имперского Феникса не стоит убивать. Разумеется, это
значительное событие и для лиги, и для империи, но в этом случае, как
считал наставник Силдина, победа или поражение вовсе не потрясут мир, ну
разве что приглашенных на императорскую церемонию. В любом случае осечек
здесь до сих пор не случалось!
Ему были близки повседневные заботы мэтра Фареля, заботливо
пестовавшего юных послушников. Фарель считал, что люди куда важнее, чем
политические интересы. Он, так же как и его друг Дирио, не был озабочен
продвижением по иерархической лестнице, он не домогался почетного места в
Башне Альдаранша. Работа, общение с учениками занимали все его время.
Остальное он охотно предоставлял более честолюбивым наставникам, для
которых высшей целью бытия было попасть в материнскую лигу.
Дирио подметил, как напряжены плечи Силдина. "Бедный мальчик, -
подумал он. - Простит ли он этот обман?" По правде говоря, в этом он
сомневался, хоть и утверждал обратное перед мэтром Игнансом. Слишком часто
Силдин демонстрировал свою приверженность к почестям, чтобы смириться с
тем, что им пожертвовали и он оказался за бортом.
Мэтр Дирио вздохнул и, опираясь на узловатую палку, попытался попасть
в ритм упругой походки Силдина. Он рассчитывал, что еще до наступления
сумерек им удастся расположиться на гумне, обычно служившем укрытием
местным дровосекам. Там, под крышей, им будет теплее.
В дощатом сарае, притулившемся на лесной опушке, не было перегородок.
Силдин, вошедший первым, неодобрительно глянул на брошенные в глубине гумна
соломенные тюфяки.
- Эти грязные подстилки, похоже, просто кишат насекомыми, -
предупредил он наставника.
Тот, пожав плечами, подошел к тюфяку и, указав на него палкой,
произнес:
- Этот мне подходит.
Силдин скорчил неодобрительную гримасу.
- Уж меня-то вы могли бы от этого избавить. Я предстану перед
императором, воняя, как нищий, - проворчал он.
- От тебя и так несет мокрой псиной, - насмешливо парировал наставник.
- Лучше поблагодари седенийцев, которые соорудили это гумно, и ложись.
Хочу, чтобы ты как следует отдохнул перед завтрашним днем.
Мэтр Дирио не без горечи отметил, как злобно вспыхнули синие глаза
воспитанника. Учитель неоднократно пытался внушить Силдину краеугольные
ценности Завета, но юный фениксиец с непонятным упорством отталкивал их. В
Башне бедность отнюдь не являлась предметом восхваления, но наставники