"Мэтью Гэбори. Сердце Феникса (Хранители-1) " - читать интересную книгу автора

инструментом, помогающим управлять Фениксом.
- Хм... - откашлялся Фарель, ведя указательным пальцем по линии жизни
на ладони Януэля. - Испарина... Ты волнуешься? А большой палец дрожит?
- Силдин только что покинул Башню. Понимаете, учитель, меня расстроило
расставание с ним.
Стараясь удержать биение сердца, Януэль уловил странный блеск во
взгляде наставника, тот явно выглядел расстроенным. Может быть, его
огорчила реакция Януэля? Или же он задумался о его отношении к Силдину?
- Ну да, - бормотал Фарель, отпуская руку. - Не будем больше об этом.
Твоя грусть скоро развеется. Следуй за мной, нам нужно поработать.
- Разве мы не останемся здесь?
- Нет, не сегодня... Дело в другом. Мы идем в залу Завета.
В зале, занимавшей весь верх Алой Башни, воплощалось высшее назначение
лиги фениксийцев. Прежде всего, здесь обращала на себя внимание огромная,
на тысячу свечей, люстра, сделанная пегасинцами, которую зажигал по утрам
кто-либо из учеников. Десять массивных бронзовых столов, расположенных по
кругу, были вмонтированы в каменный пол. Этим и ограничивалось убранство
залы. Ничто не должно было отвлекать от пробуждения Фениксов. Этот суровый
аскетизм обстановки нравился Януэлю. Юноша оценил этот отказ от всего
лишнего, воплощение священной воли во имя высшего акта Возрождения.
Мэтр Фарель, едва слышно пробормотав молитву, вошел в залу первым, а
затем сделал приглашающий знак Януэлю.
Тот повиновался.
- Подойди, мой мальчик. Скажи мне, что ты видишь?
- Священный Пепел, наставник.
Несколько лет назад, еще до того как стать одним из фениксийцев и
переступить порог Башни, Януэль представлял себе, что Священный Пепел
Феникса похож на обычный пепел прогоревшего костра. На самом же деле это
были маленькие черные кристаллы. В их звездном блеске Януэль ощущал тепло,
дававшее ни с чем не сравнимое ощущение, будто ты прикасаешься к сердцу
бытия.
Юноша улыбнулся. В этот час Священный Пепел сиял отраженным светом
мириад зажженных в его честь свечей. Следующий ритуал Возрождения должен
был состояться в третий день второго цикла. Дата ритуала никогда не
назначалась произвольно. Януэль, уже давно готовившийся к Возрождению,
изучил рельеф каждого кристалла. На первый взгляд все они казались
одинаковыми, но лишь фениксийцы могли уловить тончайшие отличия, делавшие
кристаллы уникальными. Эти мельчайшие частицы сгоревшего Феникса объединяло
нечто общее: не будучи совершенно идентичными, кристаллы в то же время
обладали чертами сходства, подобно членам одного семейства. Фениксиец
должен был уметь различать среди них молодые и древние частицы, чувствовать
перепады их температуры, признаки истощения... Недаром скрупулезное знание
деталей, наблюдательность и интуиция культивировались у членов лиги на
протяжении веков. Да и в самом учении Завета было сказано, что душа
фениксийца должна уподобиться кристаллу! Януэль, изо дня в день изучавший
Завет, знал, что Возрождение исходит изнутри и нужно пересоздать
собственную душу по образу и подобию кристаллов Священного Пепла; при этом
необходимо управлять Фениксом и одновременно чувствовать, что всецело
принадлежишь ему. Наставники твердили, что следует слиться с сердцем
Хранителя.