"Холли Габбер. Методика обольщения " - читать интересную книгу автора

растоптано и обернулось прилюдным унижением); в-третьих, Алан был убежден,
что такая очаровательная женщина, как Дорис, не может быть одинока, а
отбивать ее у кого бы то ни было он не намеревался.
Кляня собственные мысли, Алан все же задал себе еще один вопрос: а
возможно ли, что и Дорис к нему неравнодушна? И сам же дал на него ответ
однозначно отрицательный - об этом даже думать бессмысленно. Да и чем мог бы
прельстить такую куколку мрачный малопривлекательный зануда с тяжелым
характером и не очень высокими доходами? Конечно, Дорис неизменно была
любезна в разговорах с ним, демонстрировала зубки, поправляла локоны,
строила милые гримаски. Но это кокетство он посчитал просто рефлекторным и
не делал обнадеживающих выводов.
Подытожив все аналитические выкладки, Алан заключил: обнародовать свою,
быть может мимолетную, влюбленность - значит, разрушить тот устойчивый,
спокойный, закрытый мир, который он с таким трудом выстроил. Стоит ли? Алан
решил, что в его возрасте уже не стоит, велел себе сдерживать эмоции, пока
они не угаснут сами собой, и продолжал терзаться, бросая каждый день
яростные взгляды на дивные бедра Дорис, обтянутые миниатюрными юбочками не
самого строгого покроя.
В один из октябрьских вечеров Алан застал в лаборатории миссис Кидд и
Дорис, как всегда эмоционально обсуждавших что-то животрепещущее. Дорис
сняла туфельки и положила ноги на соседний стул. За долю секунды в душе
Алана произошла настоящая революция: со стрельбой из пушек, сражениями на
баррикадах и вывешиванием новых флагов. Некий целостный образ недоступной
женщины-коллеги, который он в соответствии со своими установками старательно
вынашивал и лелеял целый месяц, был мгновенно разрушен при единственном
взгляде на ее ноготочки, накрашенные ярко-розовым лаком, просвечивающим
через светлые чулки. Мысль о том, что Дорис может снимать пусть даже туфли,
вызвала цепную реакцию такой силы, что Алан невольно попятился к двери. Но
миссис Кидд его окликнула:
- Алан, дружочек, вы не помните, как звали того элегантного молодого
человека, который несколько лет читал у нас бактериологию, а потом ушел в
какой-то фармакологический концерн? Он еще ходил с тросточкой, и ему дали
кличку Хромой Черт, потому что он был весьма предприимчив по части женского
пола?
- Не помню, - проскрипел Алан, делая еще шаг к двери.
- Так вот, - продолжала миссис Кидд, снова обращаясь к Дорис, -
говорили, что он сломал лодыжку при весьма романтических обстоятельствах.
Якобы он пошел к любовнице, а тут вернулся ее муж, вот и пришлось
выпрыгивать в окно. Как же его звали? У него был такой голос... знаете, с
хрипотцой... Студентки на его лекциях просто впадали в транс: о чем бы он ни
читал - хоть о патогенных стрептококках, - получалось настолько сексуально,
что...
Алан, не дослушав, открыл дверь, сделал шаг за порог. Вероятно, именно
в этот момент миссис Кидд закончила фразу на какой-то пикантной ноте, потому
что Дорис захохотала. Алан обернулся. Запрокинув голову, Дорис заливалась
смехом, одна ножка - упс! - мягко соскользнула со стула. "Нет, так дальше
продолжаться не может, - уныло подумал Алан, одновременно пересчитывая
лампы, освещавшие Длинный коридор, - или я с ума сойду..."

***