"Корнелия Функе. Король Воров " - читать интересную книгу автора

- Ну ладно, раз вы так считаете, - пробормотал он. - Торговаться я
впрямь могу неплохо. Только этот Барбаросса, конечно, тот еще выжига. Я же
был в последний раз, когда Моска ему продавал...
- Вот и попробуй. - Без лишних слов Сципио вскочил, закидывая пустую
котомку за плечо. - Все, мне пора. У меня еще стрелка кое с кем сегодня
ночью. В смысле - встреча. Но завтра загляну обязательно. Что-нибудь, - он
надвинул маску на глаза, - ближе к вечеру. Хотелось бы знать, сколько вам
толстяк за товар отвалит. Если он вам, - тут Сципио задумчиво перебрал
глазами свою добычу, - если он вам меньше двухсот тысяч лир предложит,
забирайте все обратно.
- Двести тысяч? - У Риччио от изумления даже челюсть отвисла.
- Эти вещи наверняка стоят дороже, - задумчиво проговорил Проспер.
Сципио обернулся.
- Вероятно, - небрежно бросил он через плечо. С этим длинным черным
птичьим носом вид у него был совсем чужой и жутковатый. В скудном свете
монтажных ламп его гигантская тень зыбко подрагивала на стене кинозала. -
Ну, пока, - проронил он. И, прежде чем скрыться за пыльной портьерой, еще
раз обернулся. - Новый пароль нам нужен?
- Нет! - грянуло со всех сторон поспешно и в один голос.
- Ну хорошо. Ах да, Бо... - Сципио еще раз оглянулся. - Тут за
портьерой для тебя коробка картонная стоит. Там двое котят. Кто-то хотел
утопить их в канале. Позаботься о них, ладно? И спокойной ночи всем.


БАРБАРОССА


Лавчонка, где им уже случалось превращать воровскую добычу Короля в
чистые денежки, приютилась в одном из переулков неподалеку от собора Святого
Марка, по соседству с пастиццерией, то есть кондитерской, в стеклянной
витрине которой красовались сладости и выпечка всех видов и форм.
- Да пойдем же, - раздраженно сказал Про-спер, оттаскивая Риччио от
этой сладкой витрины, и тот покорно дал себя увести, все еще жадно ловя
ноздрями аромат жареного миндаля в сахаре.
В лавке Барбароссы запахи были совсем не такие вкусные. Со стороны она
ничем почти не отличалась от других лавок старьевщиков, каких много в городе
Луны. На стекле витрины витиеватыми буквами было выведено "Эрнесто
Барбаросса, Ricordi di Venezia"* ["Сувениры из Венеции" (итал.)]. За стеклом
на потертом плюше стояли вазы и массивные подсвечники в окружении латунных
гондол и хрупких бабочек венецианского стекла. Тонкостенный фарфор с трудом
отвоевывал здесь себе место среди стопок старинных книг, картины в
потускневших серебряных рамах соседствовали с масками из папье-маше. У
Барбароссы каждый мог отыскать себе все, что душе угодно, а то, чего не
находилось на полках, услужливый хозяин брался раздобыть. Причем любыми
путями, если надо - то и не слишком честными.
Как только Проспер отворил дверь лавочки, над головой у него на разные
голоса зазвенели стеклянные колокольчики. Между битком набитыми стеллажами
слонялось несколько туристов. Они о чем-то шушукались, но так тихо и
почтительно, будто они в церкви, а не в лавочке. Может, все дело было в
люстрах, что свисали с темного потолка, позвякивая пестрыми стеклянными