"Франц Фюман. Бумажная книга Пабло" - читать интересную книгу автора

я поведать вам, что настал конец вашим испытаниям на этом свете. Коль
скоро ввиду столь небывалого упорства я, содрогаясь, был вынужден
позволить так сурово поступить с вами, значит, есть все же пределы усилиям
моим наставить вас на путь истинный. Вы подобны строптивой смоковнице,
которую, многократно найдя бесплодной, наказали теперь усыханием... Но
лишь Богу одному пристало позаботиться о душе вашей. Может, озарит вас в
последний миг свет вечной благодати. Возлелеем же надежду! Ведь есть тому
примеры... аминь! Опочивайте с миром ночь сию. Назавтра вам предстоит
аутодафе, это означает, что вас предадут огню - возвещающему вечное пламя:
оно, сын мой, полыхает, как вам известно, в отдалении. И смерти, пока она
наступит, потребуется не меньше двух, а то и трех часов из-за пропитанных
ледяной влагой полотен, которыми мы, оберегая и охраняя, окутываем чело и
сердце жертв. Всего числом вас будет сорок три. Ваш черед - последний, так
что, судите сами, у вас достанет времени, дабы воззвать к Всевышнему и
посвятить ему сие, ниспосланное Святым Духом, огненное крещение. Итак,
уповайте на вечный свет, почивайте эту ночь с миром!"
Так молвил преподобный отец Великий инквизитор, покидая келью вместе
со своим провожатым, преподобным братом - мастером заплечных дел, испросив
перед этим смиренно прощения у заточенного за все те страданья, которые им
пришлось ему доставить. И вот, оставшись в своей келье, во мраке ночи,
уверенный в предстоящей завтрашней смерти в огне, Пабло, охваченный
безумием надежды, вдруг обнаруживает, что это вовсе не иллюзия: замок на
двери не защелкнулся, путь на свободу открыт. Вокруг запах плесени, запах
затхлости. Прочь раздумья! Тихонько приоткрыв дверь, Пабло осторожно
выглянул наружу: "Под покровом темной мглы он сначала различил полукружие
какого-то глинобитного строения с врезанными спиралью ступенями; а
наверху, напротив него, на пятой или шестой ступеньке, нечто вроде
чернеющей арки, уводившей в широкий проход, в котором отсюда, снизу, он
различал только первые дуги свода".
Пабло лег наземь и подполз к краю порога. Галерея тянулась
бесконечно, но ведь она вела на волю! Зыбкий свет, блеклая синева лунной
ночи с проплывающими облаками. Вдоль всего пути сбоку не было ни единой
двери, все равно Пабло знал, что он спасен! Он выберется отсюда! Пускай
надежда - тут до него дошел смысл названия рассказа! - пускай надежда
замучает его опасностями, подстерегающими на пути к свободе, истерзает до
самых кончиков нервов, все равно ей суждено сбыться, она должна
исполниться: тому, кто хоть раз ступил на путь свободы, с него уже не
сбиться! Пабло читал в каком-то отрешенном состоянии, даже не задумываясь,
почему слово "свобода" так завораживает его, он даже не отдавал себе в
этом отчета. Взгляд Пабло жадно скользил по плитам. Все было так, как он и
ожидал: от напряжения вот-вот лопнут нервы; его пытали муками надежды, и
он выдержал. Из темноты возникали монахи, он вжимался в ниши стен, пугаясь
своего бешено колотившегося сердца, пугаясь блеска пота на своем лбу и
вместе с тем зная, что выберется отсюда. Распластавшись, словно тень, по
земле, он ускользал все дальше, то и дело сливаясь со стеной, когда вдруг
услышал, как два инквизитора, состязаясь в красноречии, затеяли громкий
теологический диспут. И "один из них, вслушиваясь в слова собеседника,
смотрел, казалось, на раввина! И под этим взглядом несчастному, не
уловившему поначалу в нем рассеянного выражения, почудилось, что
раскаленные клешни щипцов уже впиваются в его тело, что он снова - одни