"Фрэнсис Фукуяма. Наше постчеловеческое будущее: Последствия биотехнологической революции" - читать интересную книгу автора

Многие из современных биотехнологических дебатов по таким вопросам, как
клонирование, исследование стволовых клеток и генная инженерия, ведутся
между двумя полюсами: научным сообществом и людьми с глубокими религиозными
убеждениями. Я считаю такую поляризацию неудачной, поскольку многие начинают
думать, что единственная причина для возражений против определенных успехов
биотехнологии - религиозные верования. В частности, в Соединенных Штатах
биотехнологию привязали к дебатам об абортах; многие ученые почувствовали,
что драгоценный прогресс готовятся вычеркнуть из истории в угоду горстке
фанатиков запрета абортов.
Я думаю, что очень важно следить за определенными новшествами в
биотехнологии, и по причинам, не имеющим к религии никакого отношения.
Пример, который я приведу, может быть назван аристотелевым - не потому что я
обращаюсь к авторитету Аристотеля как философа, но потому что я принимаю его
способ рационального философского рассуждения о политике и природе как
образец того, что хочу сделать.
Фактически Аристотель утверждал, что человеческие понятия правого и
неправого - то, что мы сегодня называем правами человека - в конечном счете
основаны на природе человека. То есть без понимания того, как природные
желания, цели, свойства и поведение вместе составляют целого человека, мы не
сможем понять целей человека или выносить суждения о правом и неправом,
хорошем и дурном, справедливом и несправедливом. Как и многие более поздние
философы-утилитаристы, Аристотель считал, что хорошее определяется тем, чего
люди желают; но утилитаристы стараются свести человеческие цели к
наименьшему общему знаменателю, например, освобождению от страдания или
получению максимального удовольствия; Аристотель же придерживался сложной и
богатой оттенками точки зрения о разнообразии и величии целей человека.
Целью его философии было попытаться отличить естественное от условного и
рационально упорядочить то, что для человека хорошо.
Вместе со своими непосредственными предшественниками Сократом и
Платоном Аристотель инициировал диалог о природе человеческой природы, и
этот диалог продолжался в западной философской традиции до самого начала
новой истории, когда появилась либеральная демократия. Но какие бы ни велись
споры о человеческой природе, никто не оспаривал ее важности как основы для
прав и справедливости. Среди веровавших в естественное право можно назвать
американских отцов-основателей, которые на основе этого права произвели
революцию против английской короны. И тем не менее в последний век-другой
это понятие было не в фаворе среди университетских философов и
интеллектуалов.
Как мы увидим в части второй данной книги, я считаю это ошибкой и
думаю, что любое осмысленное определение прав должно базироваться на
суждениях о человеческой природе по существу. Современная биология дала
наконец некоторое эмпирическое содержание концепции человеческой природы, но
современная биотехнология грозится вновь обнести нас этой чашей.
Что бы ни думали о концепции человеческой природы университетские
философы и социологи, факт остается фактом: наличие у человека стабильной
природы на протяжении всей его истории имело колоссальные политические
следствия. Как понимал Аристотель (и любой серьезный теоретик человеческой
природы), люди по натуре - культурные животные, то есть они умеют учиться на
опыте и передавать этот опыт своим потомкам не генетическим образом.
Следовательно, человеческая природа не определяет жестко поведение человека,