"Юлиус Фучик. Слово перед казнью " - читать интересную книгу автора

По радио сигнал полуночи. Кафе закрываются, последние посетители
возвращаются домой, влюбленные медлят у ворот и никак не могут расстаться.
Долговязый, тощий гестаповец входит в помещение, весело улыбаясь:
- Все в порядке... господин редактор?
Кто им сказал? Елинеки? Фриды? Но ведь они даже не знают моей фамилии.
- Видишь, нам все известно. Говори! Будь благоразумен.
Оригинальный словарь. Быть благоразумным - значит изменить. Я
неблагоразумен.
- Связать его! И покажите ему! Час. Тащатся последние трамваи, улицы
опустели, радио желает спокойной ночи своим самым усердным слушателям.
- Кто еще, кроме тебя, в Центральном комитете? Где ваши
радиопередатчики? Типографии? Отвечай! Отвечай! Отвечай!
Теперь мне легче считать удары. Болят только искусанные губы, другой
бол" я уже не ощущаю.
- Разуть его!
В ступнях боль еще не притупилась. Это я чувствую. Пять, шесть, семь...
кажется, что палка проникает до самого мозга.
Два часа. Прага спит, разве только где-нибудь во сне заплачет ребенок и
муж тронет жену за плечо.
- Отвечай! Отвечай!
Провожу языком по деснам, пытаюсь сосчитать, сколько зубов выбито.
Никак не удается. Двенадцать, пятнадцать, семнадцать? Нет, это столько
гестаповцев меня "допрашивает". Некоторые очевидно, уже устали. А смерть все
еще медлит.
Три часа. С окраин в город пробирается утро. Зеленщики тянутся на
рынки, дворники выходят подметать улицы. Видно, мне суждено прожить еще один
день.
Приводят мою жену.
- Вы его знаете?
Глотаю кровь, чтобы она не видела.., Собственно, это бесполезно, потому
что кровь всюду, каплет даже с кончиков пальцев.
- Вы его знаете?
- Нет, не знаю!
Сказала и даже взглядом не выдала ужаса. Милая! Сдержала слово - ни за
что не узнавать меня, хотя теперь уже в этом мало смысла. Кто же все-таки
выдал меня?
Ее увели. Я простился с ней самым веселым взглядом, на какой только был
способен. Вероятно, он был вовсе не весел. Не знаю.
Четыре часа. Светает? Или еще нет? Затемненные окна не отвечают. А
смерть все еще не приходит. Ускорить ее? Но как?
Я кого-то ударил и упал на пол. На меня набрасываются. Бьют ногами.
Теперь все кончится быстро. Черный гестаповец хватает меня за бороду и
злорадно усмехается, показывая клок вырванных волос. Это действительно
смешно. И боли я уже не чувствую никакой.
Пять часов, шесть, семь, десять, полдень, рабочие идут на работу и с
работы, дети идут в школу и из школы, в магазинах торгуют, дома варят обед,
вероятно, мама вспоминает обо мне, товарищи уже знают о моем аресте и
принимают меры предосторожности... на случай, если я заговорю... Нет, не
бойтесь, не выдам, поверьте! И конец уже близок. Все, как во сне, тяжелом,
лихорадочном сне. Сыплются удары, потом на меня льется вода, потом снова