"Юлиус Фучик. Слово перед казнью " - читать интересную книгу автора

Солнце! Так щедро светит этот круглый волшебник, столько чудес творит
на глазах у людей! Но так мало людей живет в солнечном свете...
Солнце будет, да, будет светить, и люди будут жить в его лучах.
Как чудесно сознавать это! И все же хочется знать еще кое-что,
неизмеримо менее важное: будет ли оно еще светить и для нас?
Наша камера выходит на север. Лишь изредка, летом, в ясный день, видим
мы заходящее солнце. Эх, папаша, хотелось бы еще раз увидеть восход солнца!


Глава IV

"ЧЕТЫРЕХСОТКА"

Воскресение из мертвых - явление довольно своеобразное. Настолько
своеобразное, что и объяснить трудно. Мир привлекателен, когда в погожий
день ты только что встал после доброго сна. Но если ты встал со смертного
одра, день кажется прекрасным, как никогда, и ты чувствуешь, что выспался
просто заме-чательно. Ты думаешь, что хорошо знаешь сцену жизни. Но после
воскресения из мертвых тебе кажется, что осветитель включил все юпитеры
сразу и сцена залита светом. Ты думал, что
у тебя хорошее зрение. Но, восстав из мертвых, ты видишь мир так,
словно тебе приставили к глазу телескоп, а к нему еще и микроскоп.
Воскресение из мертвых подобно весне: оно открывает нежданные прелести даже
в самом обыденном.
Так бывает даже тогда, когда ты знаешь, что все это ненадолго. Даже
тогда, когда все богатство и разнообразие окружающего мира ограничивается
камерой в Панкраце.
Настает день, когда меня выводят из камеры. Настает день, когда на
допрос я отправляюсь не на носилках, а, хотя мне это кажется невозможным,
иду. Держась за стены коридора, за перила лестницы, я почти ползу на
четвереньках. Внизу товарищи по заключению усаживают меня в закрытый
арестантский автомобиль. Я оказываюсь в темной передвижной камере, рядом
новые лица, десять, двенадцать человек. Они улыбаются мне, я им, кто-то
что-то шепчет мне, кто - не знаю, я жму кому-то руку, не знаю, кому ...
Машина с грохотом въезжает в ворота дворца Печека, товарищи выносят
меня, мы входим в просторное помещение с шестью рядами скамеек. На
скамейках, выпрямившись и сложив руки на коленях, недвижно сидят люди и
глядят на пустую стену перед собой. Вот, Фучик, частица твоего нового мира,
которая прозвана кинотеатром.

Майское интермеццо

Сегодня Первое мая 1943 года. И дежурит тот, при ком можно писать.
Какая удача снова хотя бы на минуту стать коммунистическим журналистом и
писать о майском смотре боевых сил нового мира!
Не ждите рассказа о развевающихся знаменах. Ничего подобного здесь не
было. Не смогу рассказать и о событиях, о которых вы бы с удовольствием
послушали. Не было шумного многотысячного потока людей, который в прежние
годы бурлил на улицах Праги, не было того, что я видел в Москве:
необозримого моря голов на Красной площади. Здесь нет ни миллионов, ни