"Шэнь Фу. Шесть записок о быстротечной жизни " - читать интересную книгу автора

жемчужины в Кантоне, или забавного разговора Шэнь Фу с настоятелем одного
удаленного от мира и затерянного в горах монастыря. Первые вопросы, которые
задал ему этот отошедший от суеты человек, были самыми суетными: "Что
новенького в городе? А что, гарнизонный все еще в своей управе?".
Новая ситуация в Китае, возникшая из-за проникновения иностранцев в
страну в начале XIX в., находит отражение в упоминании Тринадцати иноземных
рядов, мексиканских таэлей, которые, как основная денежная единица, имели
хождение в приморских городах, где жили иностранцы.
Возникает вопрос о степени реализма "Записок". Ведь можно многое
видеть, но описывать в принятых традицией клише, но тогда яркость
изображения тускнеет. Традиционным может быть не только тип описания, но в
соответствии с эстетическими нормами традиции выбираться и сам объект
наблюдения. Тогда традиция проявляется неразрывно и в выборе объекта, и в
манере его описания. Шэнь Фу - человек книжной культуры. И хотя, как он
пишет, он в молодости бросил учение, Шэнь Фу учился у хороших педагогов и
был начитан в конфуцианских классиках и художественной литературе, да и сама
его служба требовала умения владеть кистью.
В "Записках" приводятся строки любимых поэтов - Ли Бо, Су Ши, Бо
Цзюй-и; нередко автор употребляет пословицы, присловья или изречения. Даже в
фривольной сценке выбора проститутки, когда его брат Сю-фын предлагает ему
выбрать девушку с "цветочной ладьи" ("Моргни какой-нибудь, подзови и слюбись
по взаимному согласию"), Шэнь Фу, желая, возможно, смягчить впечатление,
вкладывает в уста Сю-фына фразу, взятую из сочинения философа Мэн-цзы.
Вкрапление в текст "Записок" иного книжного материала происходит в
основном путем перенесения заимствованных описаний и ситуаций из литературы.
Вопрос этот требует специального исследования, отметим лишь некоторые
эпизоды и описания, совпадающие у Шэнь Фу со "Сном в Красном тереме" Цао
Сюэ-циня.
После свадьбы Шэнь Фу проводил свою сестру в дом ее мужа, а когда
вернулся, застал Юнь за книгой: "Низко опустив голову, она читала, и дух ее
витал где-то в чужом краю. Подле нее серебром светилась высокая свеча". В
руках у Юнь была пьеса, которую она нашла в чулане,- "Западный флигель, где
Цун Ин-ин ожидала луну". Героиня "Сна в Красном тереме", прелестная девушка
Линь Дай-юй, также тайком читает пьесу под названием "Западный флигель".
Описание внешнего облика Юнь совпадает с описанием Тань-чунь - одной из
"трех барышень" "Сна в Красном тереме": "Ее фигура с поникшими плечами и
длинной шеей была не лишена изящества, она выглядела худой, но не костлявой,
у нее были изогнутые брови и красивые живые глаза, только передние зубы у
Юнь несколько выдавались, что вроде бы не считалось знаком счастливой
судьбы". Тань-чунь была "с поникшими плечами и тонкой талией, высокой и
стройной, и овальным, как утиное яйцо, лицом. У нее были будто нарисованные
изогнутые брови и красивые живые глаза, рисунок ее одежд был тонок и
красочен, тот, кто видел ее, отбрасывал всякую мысль о пошлом". Цао Сюэ-цинь
пересыпает свой текст присловьями и поговорками, так же сделаны и многие
бытовые сценки у Шэнь Фу, к примеру эпизод пирушки с певичками в Кантоне.
Рассмотрим каждую главу "Записок" подробнее. В первой части книги -
"Счастье брачных покоев" - повествуется о самом ярком периоде жизни автора -
любви к Юнь. Две основные ноты звучат на страницах "Записок" с самого
начала - счастья и рока, нависшего над счастьем. Он припоминает черты лица
жены и замечает, что "передние зубы у Юнь несколько выдавались, что вроде бы