"Шэнь Фу. Шесть записок о быстротечной жизни " - читать интересную книгу автора

вэньяне. Термин расплывчатый, как бы "неузаконенный" средневековой
филологией, поэтому легче сказать, что не входит в круг этой литературы, чем
определить, что входит. К бицзи не относится профессиональная сюжетная проза
на вэньяне, поэзия, официальная история, сочинения канонические. Можно
сказать, что к бицзи не относится все то, что подчиняется "правилу", закону
композиции, принятому в жанрах изящной словесности и сюжетной прозе. Как
доказательство принадлежности к "истинной" литературе в последних сочинениях
выносится в заголовок показатель жанра.
Литература бицзи по сути и функционально воспринималась как запись
факта. Автор здесь был собирателем; он записывал то, что казалось ему
значительным. В бицзи попадали как рассказы о необычайном - особенно
былички, бывальщина, так и реальные происшествия. Сочинения бицзи не
претендовали считаться "литературой", они - вместилище сведений, фактов,
всякого рода информации. Дневники, путевые записи, описания края или
обычаев, поваренная книга или книга по садоводству - все это бицзи.
Филологические и исторические разыскания по частным вопросам тоже бицзи. В
бицзи писатель - профессионал или любитель - не был скован какими-то особыми
жанровыми нормативами и соответственно материалом, поэтому это была
литература без принятой литературности, литература наиболее свободного
проявления личности, и пожалуй, больше других литературных произведений
бицзи могли рассказать о подлинной жизни китайцев.
Тематика в бицзи разнообразна. К примеру, в сочинении минского Чэнь
Цзи-жу "Мелкие записи Мэй Гун-цюня" ("Мэн Гун-цюнь цзуй лу") объясняются
некоторые обычаи и их названия; подзаголовком к его записям могла бы быть
фраза: "почему так говорят?".
Другой автор этого же времени, Яо Фу, включил в собрание "Праздная
кисть у потока Цинси" ("Цинси Сяби") эпизоды из своей жизни, но по характеру
его рассказы неоднородны, с вполне реальными событиями (пожар в столице, в
результате которого сгорели древние книги, свезенные сюда по приказу
императора), есть рассказы о явлении покойников, о воскрешении из мертвых, о
необычайных людях. Более близки к жизни "Записки" Чжоу Сюань-вэя, который в
сочинении "Продолжение записок Цзин-линя" ("Цзин-линь сюй цзи") собрал
сведения о современниках, о происшествиях и конфликтах, имевших место во
время его службы,- здесь и детективная история о затонувшем серебре, о
бедах, последовавших в результате указа, запрещающего охоту па дикую птицу и
отлов лягушек во время засухи, и т. д. Авторов бицзи мог привлекать и сам
человек в быту, с его слабостями и забавными чертами. Но всегда и более
всего он был собирателем анекдотов, происшествий, сведений, меньше всего он
рассказывал о себе, личные признания и откровения растворялись в море
материала о других.
Значительное место в бицзи занимают разного рода путешествия и описания
достопримечательностей. Русскому читателю уже известен в переводе Е. А.
Серебрякова путевой дневник Лу Ю (1125-1210) "Поездка в Шу". Лу Ю ведет
записи день за днем, упоминания о визитах чередуются с описанием
исторических памятников, пейзажей, обычаев. Описывая горы, родники, беседки,
монастыри, Лу Ю припоминает поэтические строки, сказанные кем-то из поэтов
об этих же местах. Пейзаж воспринимается им словно картина, запечатленная в
стихотворении или рисунке,- такова сложившаяся традиция восприятия и
эстетизации объекта, отражающая стремление к художественной завершенности.
Лу Ю легко воссоздает картины увиденного: "Утром миновали порог Дунлинтань,