"Михаил Фрунзэ. Единая военная доктрина и Красная Армия." - читать интересную книгу автора

важно основное содержание понятия, что же касается окончательной
кристаллизации его, то это дело дальнейшей практической и теоретической
разработки вопроса.
Установив общее логическое содержание понятия "единой военной
доктрины", перейдем теперь к вопросу о конкретном практическом содержании
этого понятия в применении к реально существующим армиям в различных
государствах.
В этом отношении интересно остановиться на примере трех государств,
обладающих вполне развитыми и воплотившимися в определенную форму
вооруженными силами с ярко выраженными чертами единой военной идеологии
(военная доктрина).
Я имею в виду Германию, Францию и Англию. Начнем с первой.
Германия до самого последнего времени была государством с наиболее
мощным военным аппаратом, стройной системой организации вооруженных сил и
совершенно определенной, единой для руководящих элементов как армии, так и
всей страны военной идеологией.
Основной чертой германской военной доктрины в ее технической части
(т.-е. чисто военной) является чрезвычайно ярко выраженный наступательный
дух. Идея активности, искание решения боевых задач путем энергичного,
смело и неуклонно проводимого наступления, проникает все германские уставы
и наставления для высших начальников. Эта же идея определила собой и
структуру всего германского военного аппарата, выдвинув на первый план
разработку оперативных проблем и создав в лице германского штаба мощный и
высоко авторитетный орган, руководивший всей работой по разработке военных
планов и боевой подготовке войск. Воспитание и обучение всех войск шло в
духе этой же наступательной тактики и в конечном результате подготовило
такую совершенную по своей структуре и подготовке военную силу, которая
после на полях гигантских сражений империалистической войны выявила в
полной мере свои выдающиеся боевые качества.
Спрашивается: чему или кому была обязана Германия наличием в ее
распоряжении такой превосходной по качеству вооруженной силы? Первый ответ
на вопрос уже дан тем, что она воспитывала свою армию на основе единой
военной доктрины, построенной в соответствии с выводами военного
искусства. Но это только первый ответ. Мы должны спросить дальше: а почему
германская армия получила такую доктрину, почему она вся, с верху до низу,
пропиталась ею, в то время как, например, в России ничего подобного не
было, хотя теоретически знание военного искусства, несомненно, имелось и
там?
Ответом на это не может служить указание на исключительные военные
дарования германских военных верхов, будто бы силой своего гения открывших
тайны побед и составлением германской военной доктрины поставивших свою
армию на небывалую высоту. Такое объяснение детски наивно, но его
приходится отметить, ибо в статьях некоторых наших военных специалистов
сплошь и рядом проглядывает стремление свести суть вопроса о создании
военной доктрины к действиям и талантам отдельных выдающихся лиц (см.,
например, такое определение: "военная доктрина есть пророческий глас
военного гения" и т. п. чепуха).
Основные черты германской доктрины отнюдь не являются случайным
явлением; они целиком и в полной мере являются производными от общего
строя германского быта в эпоху до-империалистической войны.