"Луна светит безумцам" - читать интересную книгу автора (Батчер Джим)Глава 26Мы с Терой шли вдоль 49-й улицы по направлению к озеру. Нас поджидал старенький фургон, движок тихо работал. Фары мигнули навстречу, и водитель откатил боковую дверцу. — О Господи! Гарри, что они с тобой сделали? Сьюзен неловко скользнула ко мне. Я ощутил ее тепло и не удержался, здоровой рукой обнял за плечи, прижал к себе. Узкие джинсы подчеркивали красоту длинных ног, бордовый жакет выгодно оттенял смуглую кожу. Она стянула волосы сзади, и от этого обнаженная шейка казалась еще тоньше, еще беззащитней. Сьюзен была немыслимо нежная, теплая. От нее веяло таким чистым и по-женски прекрасным ароматом, что я против воли почти повис на ней. Вся боль, сидевшая внутри, взбунтовалась с новой силой, словно соперничая с нежностью моей подпорки. — Избили, — пояснила Тера. — Я же говорила, не убьют его. — У тебя не лицо, а ящик с раздавленными помидорами, — присмотревшись, сказала Сьюзен. На ее личике залегла глубокая тень. — В твоих устах это звучит как музыка, — пробормотал я. Они погрузили меня в фургончик, где скучилась Усаживаясь, я начал застегивать ремень безопасности и заметил, что руки покрыты противными черно-багровыми пятнами. Трудно понять, где они начинаются, где заканчиваются. Не руки, а один сплошной синяк. Я привалился к стеклу, подперев голову кулаком вместо подушки. — А ты-то здесь откуда? — спросил я Сьюзен, когда она забралась на водительское сиденье. — Им был нужен шофер, и, как оказалось, только я достаточно стара, чтобы взять напрокат машину. Я поморщился. — Ох… Сьюзен вставила ключ в зажигание. — Рассказывай, не молчи. Я думала, умру, когда ты сиганул из машины. Мы выполнили твою просьбу, позвонили в полицию. Тера пошла взглянуть. Приходит и говорит, мол, так и так, полиция опоздала, «Уличные волки» тебя захватили. А почему пикап-то перевернулся? — Не повезло. Покрышки взорвались. Сьюзен искоса посмотрела на меня. — Сволочи! Тебя будто поезд переехал. Лежи спокойно, Гарри. Мы найдем тихое местечко, ты отдохнешь. — Давай лучше найдем поесть. Подыхаю с голоду. Тера, ты следишь за восходом? — Слежу. Тучи рассеялись. Даже звезды видны. — Фантастика, — пробормотал я и уснул. Фургончик трясло, но мне было плевать. Я спал как убитый и проснулся лишь от крепкого аромата жаркого. Мы стояли возле закусочной. Сьюзен, груженная пакетами, отсчитывала наличные. Я высмотрел в одном пакете золоченую бумажную корону, лениво подцепил за ободок и водрузил ее себе на макушку. Сьюзен прыснула. — Король бутербродов и повелитель сандвичей! — напыжившись, возвестил я. Сьюзен засмеялась и покачала головой. Тера даже не улыбнулась. Я решил проверить состояние детишек и обнаружил, что все без исключения (даже раненые) демонстрируют волчий аппетит и лихо уплетают за обе щеки. Тера перехватила мой взгляд. — Щенки, — прошептала она, будто этим все сказано. — Раны совсем не так опасны, но шрамы останутся. Будет, чем похвастаться. — Рад слышать. Я отхлебнул глоток колы и захрустел жареной картошкой. Горячая, еще с парком. — Объясни, как твоя кровь попала в ресторан Марконе. Той ночью. Перед полнолунием. Тера пальцами вытащила начинку из гамбургера и принялась грызть мясо. — Спроси в другой раз. — Другого раза может не быть. Она достала новый кусок. — Я знала, что парни, которые потревожили моего жениха, близко. Я вычислила, где они снова ударят, и отправилась туда, чтобы их остановить. — Одна? Тера хмыкнула. — Мало кто из — Ну а детишки? — спросил я. Она оглянулась. Готов поклясться, глаза ее потеплели и засветились гордостью, даже лицо смягчилось. — Дети с могучим сердцем. Они хотели учиться, и я учила. Попроси их рассказать свою историю. Я прикончил картошку. — Как-нибудь попозже. Куда мы едем? — В укромное место. Вооружимся, подготовимся… — Я вооружусь, я подготовлюсь. Ты со мной не пойдешь. — Ошибаешься, чародей. Пойду. — Нет. Янтарные глаза сверкнули. — Чародей, ты силен. Но я не позволю этим людям разлучить меня с женихом. И пойду с тобой, даже если ты убьешь меня, чтобы остановить. Настала моя очередь первым отвести глаза. Я хмуро потягивал напиток. Тера безмятежно разоряла следующую булочку с мясом. — Кто ты? — Одна из тех, кто потерял слишком много близких. Златоглазая устроилась поудобнее и погрузилась в молчание, давая понять, что беседа окончена. — «Одна из тех, кто потерял слишком много…» — ворчливо передразнил я Теру, вернулся на место и скорбно ссутулился над своим бутербродом. — Как раздеться, так первая. Стриптиз изобразить — не вопрос. Вервольфов малолетних натаскать — раз плюнуть. А до дела дойдет, глазки в кучку, рожа кирпичом… За спиной раздался странный шелест. Я обернулся. Тера грызла кусок мяса. Глаза ее сверкали и губы чуть кривились в уголках. Фыркая носом, волчица беззвучно смеялась. «Укромным» местечком дамы обозвали огромный дом в окрестностях Золотого Берега, неподалеку от дворца в миниатюре, принадлежавшего самому Марконе. По меркам соседа, этот особняк не так уж и велик. Впрочем, с равным успехом можно сказать, что Эйфелева башня не так уж и велика, с точки зрения Годзиллы. Сьюзен уверенно направила фургончик через пролом в высоченной изгороди, потом по белой бетонной дорожке к шестиместному гаражу, двери которого величаво поднялись перед нами. Я вывалился из фургона и во все глаза уставился на припаркованные в гараже «мерседес» и «субурбан». — А мы где вообще? — выдавил я. Тера открыла заднюю дверь нашего транспортного средства (после увиденного иначе не назовешь), и оттуда посыпалась ребятня, не забывая помогать раненым друзьям. Джорджия потянулась, и под халатиком проступили соблазнительные подробности ее телосложения. Девушка откинула копну рыжеватых волос. — Это особняк моих родителей. Они в Италии. Вернутся на будущей неделе. Я устало потер переносицу. — Наверное, родители даже не догадываются о твоих вечеринках? И в ответ схлопотал раздраженный взгляд из-под длинных ресниц. — И не догадаются. Мы хорошенько вычищаем за собой всю кровь. Давай-ка, Билли, уложим этих двоих в постель. — Ты иди, — отозвался парень, не сводя с меня глаз. — Я догоню. Джорджия хотела возразить, но только головой мотнула и с помощью другого парнишки повела раненых бойцов внутрь. По-прежнему голая, будто так и надо, Тера шлепала следом. Оглянулась разок и исчезла в доме. Сьюзен встала передо мной, напрочь загородив обзор. — Пять минут, Дрезден. Потом я. — Угу, — был дан ответ. Сьюзен испарилась, и мы с Билли остались вдвоем. Невысокий крепкий очкарик, засунув руки в карманы, хмуро на меня пялился. — А что, нынче все чародеи разгуливают в детских коронах или это нам дико повезло? — А что, нынче все оборотни разгуливают в очках и льют на себя водопад одеколона или это в честь полнолуния? — парировал я, стаскивая с головы корону. Он усмехнулся. Ну вот, так-то лучше. На обиженных воду возят… — Быстро соображаете. — Он протянул мне руку. — Билли Борден. Мы обменялись рукопожатием, причем он явно пытался раздавить мою ладонь. — Гарри Дрезден. — Видок у вас помятый, мистер Дрезден. Надеетесь одолеть их? — Нет, — честно признал я горькую правду. Билли коротко кивнул и поправил съехавшие очки. — Значит, мы вам понадобимся. Опять двадцать пять! И бойскауты туда же. Мда-а, стороннички подбираются хоть куда. Чип и Дейл спешат на помощь! — Ну уж нет. Фигушки. — Почему? — Видишь ли, малыш, ты не встречал подобных гексенвольфам. Не сталкивался с акулами вроде Марконе. И уж точно не представляешь, каков Макфинн в деле. А даже если представляешь, назови мне причину, по которой ты обязан прогуливаться поблизости? Он очень внимательно выслушал мою тираду. — По той же причине, что и вы, мистер Дрезден. Я открыл рот… и закрыл. — Разумеется, я знаю гораздо меньше вашего, — продолжил Билли. — Но я же не полный кретин. И у меня глаза имеются. Многие ведут себя так, словно ничего не происходит. Нацию губят, мистер Дрезден. Вы в курсе, что за последние три года количество тяжких преступлений выросло на сорок процентов? Количество убийств, особенно в крупных городах и сельской глубинке, выросло почти вдвое, а похищений и бесследных исчезновений людей — на триста процентов? Я тупо смотрел на мальчишку. Действительно, раньше цифры меня как-то не занимали. Мерфи и другие копы говорили, что на улицах становится все хуже и хуже. Я и сам чувствовал, как мир наполняется тьмой. Чувствовал не на уровне слов, а где-то на уровне подсознания или глубже. Проклятие! Теперь понятно, почему я весь вечер идиотские номера откалываю. Стараюсь по-своему поднять факел. — Я пессимист, мистер Дрезден, и думаю, люди не способны сами себе нанести такой вред. В смысле если бы преступники трудились в три смены, не покладая рук, они бы и тогда не сумели выйти на триста процентов. В газетах разное пишут. Что, если Потусторонний Мир задумал — А если и так? — вопросом на вопрос ответил я. Хотя Билли избегал встречаться со мной взглядом, в его голосе звенела непоколебимая уверенность. — Тогда каждый должен что-нибудь предпринять. Поэтому мы здесь. Вся Я смотрел на него и думал, что спорить бессмысленно. Я наизусть знаю, какие доводы посыплются. Сам такой. Будь я лет на десять моложе, на голову пониже и на пару килограммов полегче, может, мы бы и поговорили. К тому же малыш обладает — Ты не готов играть наравне со взрослыми, Билли. — Может быть, — ответил он. — Но скамейка запасных опустела. Ну, что на это скажешь? Я давал ему шанс. Он принял решение. — В таком случае, оставайся здесь. Ты нужен нам живой. Все может закончиться очень скверно. Тогда гексенвольфы придут сюда, и раненых придется кому-то защищать. — Если они прорвут вашу линию обороны, нам тоже не выстоять. Лучше напасть всем скопом. С вами. Я фыркнул. — Смотрю, у тебя все козыри на руках? — Ставлю на фаворита, — покачал головой Билли. Мы помолчали. Я ничуть не сомневался в искренности парня. От него прямо-таки за километр шибало самым неподдельным чистосердечием, неопытностью и донкихотством. С этими качествами живется хорошо. До поры до времени, пока однажды они не обернутся против владельца. И потом невежество… Нет, не совсем так. Скорее невинность… Ведь парень не знает, на что идет. Сегодняшний день не в счет. Цветочки. Я поведу его за ягодками в опасный, жестокий и кровавый мир. А хуже всего то, что, как бы я ни поступил сейчас с Билли и его приятелями, эти невинные дети не доживут до рассвета. Малец сказал истинную правду. Помощь действительно нужна. — Каждый, кто пойдет, будет подчиняться только моим приказам, — сказал я, и глаза мальчишки засверкали. — Будете делать, — Усек, — подтвердил Билли с дерзкой ухмылкой, которая никак не вязалась с сомнительной внешностью школьного зубрилы в купальном халатике. — Вы умный человек, мистер Дрезден. Я зарычал на него, и тут свет, падающий из открытого гаража, куда-то делся. Мы услышали довольно гаденькое хмыканье, и свет снова зажегся. В дверном проеме, тонкая и гибкая, как тростинка, стояла Джорджия. В высшей степени раздосадованная. — Билли Борден, у тебя других дел нет, как попусту торчать в темноте? Маленькая фурия с грозным видом шагнула вперед. Билли спокойно посмотрел на нее. — Передай всем: мы выступаем. Дрезден изменил мнение. Кто согласен ему подчиняться, идет с нами. Кто откажется, останется с Синди и Алексом. Глаза Джорджии распахнулись широко-широко. Она даже ойкнула от волнения. Девочка повернулась ко мне и стремительно обняла, чем вызвала в ноющем чародейском плече шквал возмущения. Потом, не сбавляя скорости, бросилась на шею Билли и неловко дернула его за халат. Халат съехал, грудь парнишки оголилась. На светлой коже отчетливо проступили длинные полосы запекшейся крови. Наискосок через грудь и дальше на плечо. К чести Билли надо признать, что его полнота на деле оказалась прилично развитой мускулатурой. — Что это? — проговорила девушка. — Идиот! Почему не сказал, что тебя ранило? Билли поежился и запахнул халат. — Подсохло уже. Да все равно повязка не удержится, когда я — Не надо было хватать того волка за сухожилие. — Джорджия поджала губы. — Он слишком быстрый. — Я почти достал его. — Тебя почти убили, — не сдавалась она, хотя голос заметно смягчился. Руку с плеча парня она не убрала, да и Билли смотрел на нее скорее выжидающе, чем сердито. Джорджия молчала. Так они стояли и просто смотрели друг другу в глаза. Скажите на милость! Маленькие влюбленные оборотни… Я тихонечко поковылял в дом. Никогда особо я в Бога не верил. Впрочем, я верил в существование некоей силы вообще, Бога там или еще кого, способного это звание принять, потому что, если есть демоны, где-то непременно должны быть и ангелы. Логично? А раз есть дьявол, значит, есть и Бог. Где-то. Правда, пересекаться с ним мне не доводилось. И тем не менее я взглянул на потолок. Взглянул без слов, на ум ничего не шло. Если Бог слышит, надеюсь, он получил немое послание. Я страстно желал одного — чтобы дети остались живы. |
||
|