"Донован Фрост. Конан и Копье Крома ("Конан") " - читать интересную книгу автора

просто гость, забредший к бивачному костру из ближайшего селения.
Сапсан, кроме прекрасно обученных отрядов Легиона, обладал и
великолепно поставленной разведкой - его агенты наводнили не только
Гиперборею, Пограничное Королевство и северные провинции Немедии, они под
видом купцов и скупщиков рабов были повсюду в северных городах и пустошах,
выискивая союзников Аквилонии, следя за недругами и ссоря между собой
ваниров, асиров и киммерийцев, наблюдая за муравьиным роением пиктских
племен у истоков Громовой и Черной.
Несколько лет назад Сапсану всеми правдами и неправдами удалось
склонить к переговорам и в дальнейшем - к хрупкому миру все орды, племена и
ватаги, которые на-ходились в постоянном боевом соприкосновении с
гарнизонами Легиона.
Несколько наиболее строптивых шаек горцев и пиктов, привыкших жить
набегами на аквилонскую территорию, были попросту уничтожены отрядами
порубежников или вырезаны новоявленными союзниками Сапсана, такими как Атли,
один из ванирских вождей. Остальные вроде бы попритихли. Но не успели
боссонские и гандерландские поселенцы вздохнуть свободно и, отложив в
сторону копья и луки, взяться за мотыгу и плуг, как грянула новая напасть.
Сейчас, сидя в самом сердце своего воинства за простым деревянным
столом, в командирском шатре, Сапсан скривился, как от боли, вспоминая тот
день, когда взмыленный конь и еле стоящий на ногах от усталости молодой
гвардеец принес ему послание из столичного Магистрата по делам Северных
Территорий.
Как и теперь, в тот злополучный день командир Легиона вернулся в один
из временных лагерей рейдерского корпуса из ледяных объятий метели и
отогревался горячим вином, просматривая карту пограничья, изломанную на
углах, проткнутую во многих местах кинжалом, когда ее в лютый ветер
прикалывали к щиту на привале, залитую внизу кровью одного из любимых
Сапсаном младших командиров, которого пиктская отравленная стрела нашла даже
сквозь прочное полотно командирского шатра.
Это было не послание, не уведомление, а категорический приказ -
"собрать распыленные силы Легиона в один кулак", тем самым оголив во многих
взрывоопасных участках границу, "вызвать всех командиров младшего и среднего
звена из отпусков" - в которых они отродясь не бывали, "выдвинуться вглубь
вражеской территории" - то бишь в безлюдные и гибельные пустоши, пройдя
опасные горные теснины Южной Киммерии, - "и учредить" там-то и там-то
"форпост Аквилонской Короны в виде укрепленного военного лагеря, именуемого
в дальнейших посланиях Магистрата Венариумом". Ко всему этому прилагалась
крайне неточно исполненная карта Киммерии с жирнымкружочком на месте, где
тарантийские отцы-командиры представляли себе будущее расположение
"форпоста".
Сапсан был взбешен. По дороге в столицу он загнал своего любимого
боевого коня и еще двух почтовых, личная охрана безнадежно отстала от него
где-то в Галпаране, едва ли не штурмуя в конном строю рогатки дозорных
постов и ворота сторожевых придорожных крепостей. Он влетел в Тарантию и
устремился во дворец...
Аудиенции он, разумеется, не добился. Магистрат был закрыт "для особо
важного совещания", которое проводилось почему-то в пиршественной зале.
Когда Сапсан вслух прошелся по поводу этого эпизода, а также столичных
нравов в целом, какой-то бравый гвардейский офицер, без дела слонявшийся по