"Донован Фрост. Конан и Копье Крома ("Конан") " - читать интересную книгу автора

Атли в живот, а затем с быстротой молнии изменил направление полета, и
устремился в горло.
Движение было неуловимо глазом, плавное и стремительное, тысячи раз
отработанное в фехтовальном зале и нескольких нешуточных поединках.
Парировать такой удар, когда он уже нанесен навстречу движению, смогли бы
лишь один-два бойца во всем королевстве.
Но Атли и не стал его парировать. Он просто присел и втянул голову в
плечи.
Легкий клинок ударил прямо в бронзовый рог его шлема и сталь с
хрустальным звоном разлетелась, едва не сорвав тяжелый шлем с ванира. Атли
только покачнулся, сам же барон едва не наскочил на него всем телом. Еще не
успев понять, что происходит, он автоматически набросил свой плащ на
опущенный меч ванира, мастерски дернул его вбок и собрался пнуть врага в
колено.
Атли остановил его бросок мощным ударом щита. Окованный железом край
врезался в грудь тарантийца и отшвырнул того на три шага. Тот еще попытался
встать, но сломанный клинок выпал у него из ослабевшей руки и горлом пошла
кровь. Эйольв бросился к нему, и бережно опустил на снег. Кругом восторженно
кричали.
Пажа до глубины души поразила эта короткая и эффективная расправа над
одним из лучших столичных бойцов. Весь поединок длился не дольше, чем
требуется, чтобы задутьсвечу. Выпад - и ответный удар. От Эйольва не
ускользнуло, что ванир попросту играл с противником, как сытый кот с
забавной храброй мышью - он не собирался ни убивать своего врага, ни
калечить: первый взмах был совершенно не опасным, даже нарочито не опасным,
а удар щита вполне мог прийтись и в голову, а не в нагрудные пластины
роскошного баронова панциря.
- А теперь мы выступаем, - как ни в чем не бывало произнес Сапсан.
Атли уже шел к своей упряжке, втоптав в снег обломки великолепного
дуэльного клинка.

Глава 3

Поступь громадных копыт была тяжела. С черных, растрескавшихся на
морозе ветвей при каждом скоке зверя пышными белыми ломтями валился снег.
Самка гигантского северного зубра с шумом вобрала воздух, и из темных
провалов ноздрей вылетел горячий пар. Красные злобные глазки, едва
различимые среди висящей на морде бурыми клоками шерсти, обшаривали
окрестности. Что-то встревожило зубра. Самка остановилась, взрыла передними
копытами снег и заревела.
В отличие от других, более робких обитателей предгорий восточных
киммерийских гор, зубры не боялись никого. Ни полярные волки, ни медведи или
барсы, ни твари помельче не рисковали связываться с неудержимыми, как лавины
и бури, стадами северных быков.
В особенно страшные голодные зимы хищникам удавалось выкрасть молодых,
еще не окрепших бычков, однако они предпочитали, даже умирая от голода,
выискивать более безобидную добычу - оленей, зайцев, на худой конец себе
подобных. Но даже разбуженный стужей или злыми демонами медведь-шатун, само
воплощение лютой и неотвратимой смерти, не стал бы подходить близко к
зубру-королеве именно в это время. Теперь она была опаснее всего, опаснее