"Вадим Григорьевич Фролов. В двух шагах от войны (Повесть) " - читать интересную книгу автора

девочка из нашего класса - Аня ее зовут, и была она не то старостой, не то
по комсомолу что-то там такое, я еще толком не знал. В общем, деловая
такая девчонка: все носилась куда-то.
- Слушай, Соколов, - сказала она командирским тоном, - мне с тобой
поговорить надо.
Скажи, пожалуйста, ей надо! Терпеть не могу, когда со мной так
разговаривают. Но сейчас мне огрызаться не хотелось, да и уж больно она
была забавная. Да нет, не забавная, а какая-то такая... сероглазая и
золотая коса по всей спине...
- Домой не торопишься? - спросила она.
- Нет, - ответил я, хотя, конечно, торопился: мама ужасно
волновалась, когда я задерживался.
- Тогда пойдем на набережную, - сказала Аня.
- Пойдем, - согласился я.
- Ты вот что, Соколов... Дима, - сказала она вдруг очень мягко, - ты
не очень переживай...
Я удивился: вот оказывается, о чем она со мной поговорить хотела. И я
разозлился: как это я могу не переживать, что я, деревяшка
бесчувственная?!
- Как это "не переживай"? - спросил я с вызовом.
Она смутилась.
- Ну, я не так сказала, - заговорила она быстро, - понимаешь, если
сейчас все начнут много думать: у кого какое горе, то как же... как же мы
воевать будем?.. Сейчас нужно кулаки сжать и зубы стиснуть и как можно
больше дела делать...
Мы уже сидели на набережной на невысоком штабеле старых досок,
лежавших тут, наверное, еще с довоенного времени. Мелкие волны плескались
о берег, завивались пенными бурунчиками вокруг свай пристани.
- Какое дело? - спросил я с сомнением. - В Ленинграде я хоть
"зажигалки" гасил... А у вас тут тихо.
- Ага, - сказала Аня медленно, - тихо у нас. А ты знаешь, что мы на
торфах стоим и почти весь город деревянный? Все дерево и торф. А ну как
бомба?! А от Мурманска уже почти ничего не осталось. Как они там держатся
только?! - Она замолчала, и тут уже задумался я.
В самом деле, что я, не видел заклеенные полосками бумаги окна домов
здесь, в Архангельске, или доты на перекрестках некоторых улиц, или
земляные щели в саду около театра? Не замечал посеревших и усталых лиц
прохожих? Или вот этих эсминцев с бортами, выкрашенными под морскую волну?
Или вот этого черного парохода, который тащит сейчас, пыхтя и задыхаясь,
маленький буксиришко, а на пароходе том начисто сметен ходовой мостик,
вместо мачт торчат обрубки, а в середине борта чуть выше ватерлинии зияет
страшная, с рваными краями дыра? Не замечал?
- Какое же дело, Аня? - спросил я, откашлявшись.
- А что ты умеешь? - спросила она уже деловито.
- Как что? - удивился я и задумался: а в самом деле, что я умел
делать? Я быстро начал перебирать в памяти. Кроме бокса и плавания,
которыми я немного занимался, ничего не приходило в голову. Табуретки вот
в седьмом классе делали.
- Выступать как-нибудь умеешь?
- Как это "выступать"?