"Вадим Григорьевич Фролов. В двух шагах от войны (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Я обрадовался. Сами понимаете: хлеб на два дня!
Видно, такой уж это был парень, Антон: один его вид успокоил маму. Он
не дал мне рта раскрыть, а сам спокойно рассказал, как было дело. Мать
только повздыхала, а когда Марфа Васильевна, всегда приветливая, прямо
раскричалась, даже стала ее успокаивать:
- Всякое бывает, Марфа Васильевна, война ведь.
- Вот то-то и есть, что война, - сердито сказала наша хозяйка. - Ить
что удумали, варнаки! Хлеб у дити отбирать!
Я не выдержал и засмеялся: "дитя" мне понравилось.
- Ты, Юрьевна, не горюй, - уже добродушно сказала Марфа Васильевна и
погладила маму по плечу, - у меня маленько мучицы есть, перебьемси.
Тут мама чуть прослезилась - очень она чувствительная стала, - а я
воспользовался случаем и сказал о школе и что Антон зовет меня в свой
класс.
Мама обеспокоенно посмотрела на меня, потом на Антона и, улыбнувшись,
сказала:
- Антон? Ну что ж. Вон он какой. Только уже скоро конец учебного
года, а ты столько пропустил...
- Ничо, наверстает, - уверенно сказал Антон. - Пошли директору хоть
сейчас.
Мама только вздохнула.
Когда мы уходили, Антон спросил у Марфы Васильевны:
- Афанасий-то Григорьич где?
- А где ему быть? - грустно ответила Марфа Васильевна. - На Двине
нето. Там он... время провожат. - Она вгляделась в Антона. - А ты чей
будешь? Словно мне твой лик знакомый.
- Корабельниковы мы, - хмуро сказал Антон и опустил голову.
- То-то я гляжу... - Она вздохнула и почему-то отвернулась. Потом
полезла в шкафчик, достала оттуда две небольшие лепешки и протянула их
Антону и мне.
- Берите вот, пожуйте маленько. И ступайте с богом.
Мы вышли, и я спросил у Антона:
- Ты что, их знаешь?
- Кто у нас Громова не знает? - сказал он, потом помолчал немного и,
словно нехотя, добавил: - С батей они одно время вместе плавали.
Дальше мы шли молча. Антон о чем-то тяжело думал, и я понял:
спрашивать его сейчас ни о чем нельзя.
Уже почти у самой школы Антон вдруг спросил:
- А ты-то знаешь хоть, у кого вы стоите?
Я сообразил, что "стоите" - это значит "живете", и ответил:
- А как же! У бывшего капитана Громова.
- То-то и оно, что у бывшего, - хмуро сказал Антон. - А какой это
капитан был, знаешь?
Я отрицательно покачал головой...
Не знаю уж, что Антон говорил директору школы - он пошел туда один, -
но директор, маленький седенький старичок, вскоре позвал меня в кабинет.
Он приветливо посмотрел на меня и ни о чем не спрашивал. Сказал только,
что мне, наверно, будет трудно, но если я не смогу сдавать экзамены, то
буду переведен в девятый класс условно, с тем чтобы сдавать экзамены
осенью. Меня это вполне устраивало. И снова началась школа.