"Эстер Фриснер. Псалмы Ирода [NF]" - читать интересную книгу автора

сейчас говорила о нем мисс Линн; будто он родился в Миролюбии, а не был
принесен сюда с холма. История его рождения будет повторяться устами
старух, которые все еще жаждут внимания или нуждаются в союзниках,
способных клятвенно подтвердить их полезность в дни Чистки. Они заявят,
что были свидетельницами того, как мисс Линн родила этого малыша из своего
чрева, и будут так часто повторять эту историю, что даже знающие правду в
конце концов забудут о ней. Без сомнения, между хуторскими старухами и
молодыми матерями, чьих детей отнесли на холм, а оттуда принесли других
младенцев, возникают весьма прочные связи.
"Мальчика вместо девочки, девочку вместо мальчика, а иногда кто-то
остается на холме, и вместо него никого не приносят. Иногда же все
происходит иначе - приносят ребенка, чтобы скрыть бесплодие чрева женщины
или пустоту колыбели у очага, которые Господин наш Царь опустошил по
каким-то своим предначертаниям. И все это для блага хутора! А кто решает,
в чем заключается это самое благо?"
Зах избаловал меня, как-то сказала мисс Линн. Но не настолько, чтоб
разрешить ей оставить при себе здоровую девочку, которую она родила,
поскольку у Миролюбия избыток девчонок. Бекка, казалось, собственными
глазами видела хитрое лицо Заха, уносящего на холм новорожденную, видела
его всегдашний расчетливый взгляд, сопоставляющий жизнь этого ребенка с
тем, как Зах представляет себе будущее. Точно так же торговцы из Коопа
соотносят цену на свои товары с ценой зерна, и никакие посторонние
обстоятельства в расчет при этом не принимаются.
"А разве твой па чем-то отличается от него? - радостно взвыл Червь,
хотя его девичьи груди все еще лоснились от крови. - Скольких младенцев
отнес он, идя по той же тропе? Твоя собственная мать носит в себе плод, не
зная, есть ли в Праведном Пути место для сынов или дочерей".
"Уходи, - сказала Бекка Червю, засевшему в ее уме. - Оставь меня в
покое. Мы делаем то, что должны делать. Тяжело быть женщиной, но еще
тяжелее быть мужчиной. А всего тяжелее быть альфом фермы. Он один в ответе
за голодные рты, за пустые животы, которые надо наполнить, за будущее
вообще. Никто не может помочь па в том, что ему приходится делать".
"Опять повторяешь как попугай, - издевался Червь. - Разве твой па
когда-нибудь спрашивал совета? Или просил разделить с ним ношу? Разделить
власть? Да он просто не потерпел бы этого! Разве кто-нибудь видел
доказательства того, что ты говоришь правду? Кто..." - Но Бекка уже спала.
На этот раз она проснулась от голоса мисс Линн.
- Уходи прочь, Адонайя! Она нуждается в отдыхе. Я не позволю будить ее
по пустякам.
- Я же только хочу извиниться перед ней. - Голос отвечавшего был тих и
жалобен, но низок по тембру. - Это самое малое, что я могу сделать, раз уж
виноват в той ошибке. А для отдыха у нее была целая ночь.
Бекка открыла глаза и увидела, что мисс Линн стоит у двери, закрывая от
ее глаз того, кто находился за этой дверью в холле. Раннее солнце уже
светило в окно, неожиданно открыв Бекке, как мала спальня травницы.
Кровать, стул да комод занимали почти всю площадь. Аккуратно сложенная
одежда Бекки лежала на стуле. Она почувствовала прохладу - одеяло
соскользнуло с кровати, вероятно, скинутое ею самой, когда она металась во
сне. Бекка поискала его глазами, а потом, придерживая на груди простыню,
перегнулась через спинку кровати. Скомканное одеяло лежало рядом с