"Эстер Фриснер. Псалмы Ирода [NF]" - читать интересную книгу автора

принял искру. Огонек проплыл сквозь черноту и коснулся фитиля священной
лампады.
Костяки внезапно как бы выпрыгнули из тьмы - ряд за рядом вдоль стен
тянулись прямые высокие кости, ниша за нишей были битком набиты костями
неправильных форм. Эти кучи костей, несмотря на всю неразбериху,
производили сильное впечатление - они казались едиными загадочными блоками
желтого, белого и коричневого цвета. Ряды каменных сосудов обегали
внутренний периметр подземелья Поминального холма - глубокие широкогорлые
урны, таящие в себе самые мелкие части скелетов - косточки крошечных ручек
и маленьких ножек, а также пыль, которая их цементировала.
Гордостью этого места были черепа, украшавшие верхние поверхности стен
там, где находились и священные лампады бдения. Здесь не было ни одного
черепа, который был бы больше ладони Бекки. Обесцвеченные временем, одни
крошились, другие были слегка обработаны штукатурной кистью, дабы продлить
им жизнь. Поминальный холм хранил в себе ставшие священными реликвиями
многие поколения детей Праведного Пути, некогда брошенных на склонах
совсем другого холма.
- И тогда Господин наш Царь Ирод услышал, что в Вифлееме родилось Дитя,
- исполненным благочестия голосом четко произнося слова, декламировала
Бекка, как будто кости обладали слухом. - И раскаялся он в своей
неправедной жизни, получив это известие. И обратился он к своим трем
мудрецам, сказав им: "Отыщите Младенца, о котором оповестила звезда, и,
когда найдете, известите меня, чтоб и я мог пойти поклониться ему".
Но эти три мудреца слишком возгордились мудростью своей, что часто
является причиной несчастий людских. И порешили они наказать Господина
нашего Царя, сказав ему: "Ты - сосуд зла, о Царь, и поклоняешься ты лишь
мечу своему. И хотя в стране голод и множество ртов, нуждающихся в пище, а
хлеба мало и кажется, что если уменьшить число голодающих хоть на одного,
то и то будет благом, мы все равно не расскажем тебе, где находится
Младенец". И тогда Господин наш Царь Ирод ответил им так: "Будь по-вашему.
Но я со своим мечом буду чтить его и стану служить ему лучше, чем кто-либо
другой".
- "Со своим мечом, - повторил Том, оглядывая бесконечные ряды детских
черепов, - так, чтобы Младенец никогда не испытал чувства голода, чтобы
всегда был у него хлеб и был бы хлеб у милосердной Марии и у Иосифа, и у
всего их рода". - Том облегченно вздохнул. - Ты чудо, Бекка. Ты так ловко
умеешь читать наизусть Писание! Хотел бы я уметь так! Меня бы это здорово
выручило - сидишь тут один-одинешенек и вдруг обретаешь нечто, что дает
тебе поддержку.
- Этой помощи ты и хотел от меня? Почитать Писание?
Том отрицательно качнул головой. Он был так же высок, как па, и почти
так же силен, как тот, с выпуклой грудью и тяжелыми огромными ручищами,
которые должны были здорово пригодиться ему, когда в недалеком будущем ему
придется оторваться от родной земли и идти искать счастья где-то еще.
Бекка чувствовала жестокость своих мыслей, и в то же время в глубине
сердца она молилась, чтоб этой новой землей оказался хутор Миролюбие, а
большие руки ее родича запятнала бы только кровь Захарии.
Однако подобные мысли насчет будущих альфов и того, с какими тяжкими
испытаниями они встретятся, ведя свою личную борозду к предназначенной
цели, могли запросто накликать несчастье. Бекка вспомнила руки Джеми,