"Норберт Фрид. Картотека живых " - читать интересную книгу автора

не шевельнул, а может быть, и выдал тебя... - Видя, как вскочил возмущенный
Хорст, Эрих хихикнул и закашлялся, но не прервал своей хвастливой тирады. -
Только я, так я ему скажу, только я, Эрих Фрош, всегда к тебе хорошо
относился и заслуживаю того, чтобы ты мне и в будущем приносил шнапс.
Прозит, ребята, на здоровье!


8.

Стройка бараков была небольшой и нетрудной. Днем работа шла полным
ходом. Весь материал был разложен по местам, над первым бараком уже высилась
крыша, в отхожем месте работали бетонщики, и в три часа тотенкоманда уже
смогла вывезти на тележке шесть трупов. Работа шла в общем спокойно, без
лихорадки, эсэсовцы не появлялись в лагере, только у пулеметов на сторожевых
вышках торчали часовые. Работами на стройке руководили специалисты из
заключенных: поляк Казимир был превосходным каменщиком, немец Карльхен,
сменивший дубинку капо на плотничий рубанок, стал держаться на удивление
тихо и поражал всех сноровкой в работе. Гастон ходил по стройке, заложив
руки в карманы брюк и насвистывая парижскую песенку "Валентина, Валентина",
но работа нигде не останавливалась [94] из-за нехватки материала; француз
всегда успевал вовремя кивнуть одному из подсобников - мол, пойдем со мной -
и иной раз даже без слов объяснить, чти и куда нужно отнести, так что, когда
плотник, бетонщик или другой мастер обращался за чем-нибудь к подсобнику,
все нужное оказывалось уже под рукой и ждать не приходилось.
Фредо появлялся на стройке реже других, и тем не менее благодаря ему
работа шла бесперебойно и никого не били. С бумагой и карандашом в руке
Фредо ходил по баракам, собирал людей на новые смены, не трогая ни больных,
ни лодырей, и посылал на стройку минимальное количество добровольцев.
Придя в четырнадцатый барак, он остановился около нар, где рядом лежали
Феликс и Зденек.
- Ca va? <Идет на лад? (франц.)> - спросил он Феликса. Тот уныло
покачал головой, ему не хотелось разговаривать. Зденек ответил за него:
- Он все еще не ел. Не может глотать ни хлеба, ни картошки. Держится на
паре кусочков сахару, которые ему дал старший врач.
- Тебя зовут Зденек, а? Обуйся и приходи ко мне в лазарет, - сказал
Фредо и вышел из барака.
Старший врач Оскар все еще сидел за столом и смотрел в окно.
- Salud <Привет (исп.)>, Фредо! - приветствовал он грека, который
подсел к нему. - Сигарету? А впрочем, ты не куришь.
Фредо улыбнулся, Оскар разглядывал его грустными глазами.
- Не куришь, не пьешь, репутация у тебя безупречная. Рядом с тобой
каждый должен чувствовать угрызения совести.
- А разве ты чувствуешь? - удивился грек.
- Постоянно, - вздохнул Оскар. - Я со своей совестью на ножах: уверяю
людей, что у нас человек человеку не волк, а сам не верю в это. Ты
коммунист, у тебя - ты не обижайся - узкая вера, ты идешь своим путем, не
глядишь ни налево, ни направо, готов услужить даже Эриху, который, по-моему,
не лягушка, а скорее мерзкая жаба. Но тебе это все равно, если ты можешь
вести свою [95] политику. Иной раз я тебе завидую: тебе легко живется.
Фредо показал в улыбке крупные белые зубы.