"Норберт Фрид. Картотека живых " - читать интересную книгу автора

интеллигент, вы только подумайте! - связан с другим врачом узами
преданности, дружбы, - это Имре считал явным преступлением, достойным кары.
Ему было безразлично, что в отношениях этих двух врачей нет ничего скрытого,
что они, эти отношения, вполне невинны и не переходят границ обычной
студенческой дружбы. Когда речь заходила о маленьком Раче, Имре честил его
грубейшими словечками, которыми в лагере называли извращенных людей.
Неразлучным другом маленького Рача был румын Константин Антонеску,
атлет со светлыми, коротко остриженными кудрями, обрамлявшими классический
лоб. Маленький венгр был старше и, очевидно, умнее, но рядом с рослым другом
он выглядел мальчиком. Однако Рач заботился об Антонеску, как мать о
ребенке. Румын тихо улыбался и мирился с этим, поглядывая на немного
нервозного Рача, как сенбернар на своего дружка - фокстерьера.
На другой стороне стола сидел Шими-бачи, самый пожилой и самый
почтенный врач лазарета. Все любили этого старомодного деревенского доктора,
никто на него никогда не сердился, но относились к нему как-то не совсем
всерьез.
Между ним и всегда немного барственно-холодным н натянутым большим
Рачем сидел санитар, прозванный дурачком Пепи, медик-недоучка, судетский
немец, попавший в концлагерь за какие-то фантастические растраты. Пепи был
непоседливый пройдоха, вечно искавший случая спекульнуть, выгодно обменять
или перепродать что-нибудь. Он ужасно скучал, когда обед, как сегодня,
проходил в общем молчании.
Войдя в лазарет и увидев людей за столом, в глубине барака, Феликс и
Зденек робко уселись у дверей, в части барака, отведенной для пациентов. Но
большой Рач заметил их.
- В чем дело? И сюда к нам лезут!
Оба "мусульманина" оробели и хотели было выйти, но Шими-бачи встал
из-за стола и остановил их. С неизменной улыбкой на розовых щеках он
укоризненным тоном сказал что-то по-венгерски своему соотечественнику. Тот
сердито огрызнулся и продолжал есть картошку. [85]
- В чем там дело, Имре? - спросил старший врач Оскар, который все еще
смотрел в окно, не обращая внимания на то, что происходит за его спиной.
- Это тот больной со сломанной челюстью, - ответил Шими-бачи.
Имре слегка приподнял свою миску и с выразительным стуком поставил ее
на стол.
- Врачи обедают, - сказал он.
- Тебе мешает, что вошли больные? - удивился Оскар. - Разве ты дома
терял аппетит из-за того, что в приемной сидели пациенты?
- Попробуй пошли мусульманина в контору, когда там обедают, -
рассердился Имре. - Попробуй!
- Слушай-ка, - сказал Оскар, и в его грустных глазах мелькнула
улыбка. - Если тебе так нравится в конторе, переселился бы ты туда совсем.
Инструмент твой все равно хранится там, да и к воротам оттуда ближе... Ты
сам недавно упомянул, что там освободилась койка Фрица.
- Что это значит? - Имре выпрямился и отодвинул миску. - Ты хочешь
выжить меня отсюда? И как надо понимать твой намек о воротах?
Шими-бачи опять сказал что-то по-венгерски, а Оскар поднял руку и
усмехнулся.
- Я принципиально против дуэлей, герр майор. Говоря "ближе к воротам",
я имел в виду лишь тот факт, что в случае счастливого конца ты раньше многих