"Норберт Фрид. Картотека живых " - читать интересную книгу автора

- Не бойся, - упрямо твердил Пепи, - скажи им, что ты знал моего
папашу.
"Для этого он меня и привел, - сообразил Зденек и послушно закивал, как
петрушка. - Ну, конечно, знал!"
И вот он уже снова не в светлой конторе, а на апельплаце, и ночь над
ним еще холоднее и чернее, чем прежде.


2.

Зденек так смертельно устал и изголодался, что даже не мог съесть три
холодные картофелины, которые сунул ему санитар. Вместе с другими
заключенными он присел на корточки на сыром шлаке; Зденеку казалось, что он
уже не живет, что он погрузился в какую-то полубессознательную дремоту,
которая заменяла сон узникам Освенцима.
...В его памяти встали картины освенцимского ада... Из короткой
четырехгранной трубы крематория вырываются языки пламени, бросая скачущие
блики на узкие окна большой конюшни, где живут заключенные. На голом
бетонном полу сидит на корточках тысяча человек, каждый между расставленных
колен другого, повернувшись к нему спиной и не имея возможности вытянуться.
Одеял нет, вместо одежды - скудное тряпье. Раздается резкая команда:
- Schlafen, los! <Спать, живо! (нем.)> [25]
Измученным босым ногам трудно без обуви, но ее сложили рядами у
кирпичной кладки посредине конюшни, чтобы "волкам" - или там, в Освенциме,
были "тигры"? - было удобней выбирать то, что им приглянется. Полумертвые
люди переводят взгляд с вожделенной обуви на блики, вздрагивающие в окнах.
Здесь у меня украдут ботинки, там сожгут мою жену... Но глазам не хочется
плакать, им хочется только спать. "Schlafen, los!"
Зденек испуганно вздрагивает во сне. "Я сплю, сплю, - отчетливо сознает
он, - сплю с открытыми глазами. То ли я спятил, то ли уже умер, но я сплю с
открытыми глазами и все мое существо вопиет: "Спасай свои башмаки!"
Измученные руки и ноги с трудом слушаются Зденека, но все же он
поднимается с пола, бесконечно долго пробирается среди полумертвых,
постанывающих во сне людей и тащится к длинному ряду ботинок. Оглядев его,
Зденек видит, что "волки" уже взяли свою дань: обувь вся разбросана,
перемешана, "сторожей" нет, в тусклом свете нескольких лампочек и дрожащих
отблесков из окон видны только конвульсивно скорчившиеся фигуры людей. Кто
знает, живы они или уже умерли?..
Зденек ползет, напрягая глаза, подкрадывается к своей паре. Вот тут
где-то он ее поставил, крепко связав шнурками. Здесь или там? Никак не
найдешь! Вместо аккуратного ряда башмаков полнейший беспорядок, все
перемешано в кучу. Ага, улыбается спящий Зденек, озорник Тиль Уленшпигель
перепутал башмаки: "Найди-ка, сосед, свою пару!" Но Зденеку совсем не
весело, он лихорадочно роется в груде изношенной обуви. Страх, боязнь
потерять единственную пару сильнее всех литературных реминисценций!
Спасайся! Вытаращив глаза, сонный Зденек ищет свои грубые башмаки, которые
недавно получил - с тумаком впридачу - взамен добротных пражских ботинок.
Слава богу, что есть хоть эти, сохранить бы хоть их... Где же они, где?
Одуревший, подобный лунатику Зденек снова шарит в груде обуви. Вот они! Он
подносит один ботинок почти вплотную к глазам: вот этот похож на мой. Но