"Стивен Фрай. Радио" - читать интересную книгу автора

радикальным безумцам, которые руководили нашим телевизионным центром,
сходило с рук пристрастие к таким превратным, перекошенным, доктринерским
облыжностям, как "Трагическая история короля Иоанна", "Король Ричард III",
"Короли Генрихи IV, Vи VI" и все их подложные, лживые "части". Любой историк
скажет вам, что на Босуортском поле не было никаких кустов боярышника, под
которые могла закатиться или не закатиться корона Ричарда III. Да и сам он
никогда не кричал, и я почитаю долгом моим проинформировать вас об этом:
"Мой конь, мой конь, все царство за коня!".[51] Шекспир ВСЕ ЭТО ВЫДУМАЛ. ЭТО
ЛОЖЬ, отвратительная пропагандистская ложь, посредством которой он норовил
подольститься к придворным лизоблюдам своего времени. И я свято верю, что
мистер Мармелад Хасин запретит на будущее любые постановки сочинений этого
безобразно бородатого драмодела. "Почему, - нередко спрашивал мой великий
предшественник на посту заведующего кембриджской кафедрой филологии, -
почему это, какого умного человека ни возьми, он непременно окажется левым?"
Те из вас, кто повнимательнее, уже приметили в моем голосе нотки
дразнительной иронии. И были совершенно правы. Все начинает выглядеть так,
точно я не могу и на миг повернуться к Британии спиной без того, чтобы до
ужаса назойливые, невежественные олигофрены тут же не полезли в дела, в
которых они попросту ни аза не смыслят. Мысль о том, что политикам по силам
отличить историю от литературного вымысла, нелепа до крайности, да они не
смогли бы сказать, чем драма отличается от банки маринованных грецких
орехов, а произведение искусства - от увлажняющих салфеточек с лимонным
ароматом (наподобие тех, какие стюардессы авиалиний весьма предусмотрительно
выдают ужинающим на борту пассажирам, дабы те протирали ими лица после еды);
мысль же о том, что политикам можно доверить выполнение подобной задачи,
нелепа, абсурдна и безобразна. Литература - похоже, я просто обязан
объяснить это всем тупицам нашего мира, - есть притворство, и примерно такое
же, как политика. Если мы станем предавать анафеме каждое выдающее себя за
истинный факт литературное произведение, будь оно до отвратности
ура-патриотическим или сколь угодно иконоборческим, нам придется швырнуть в
костер не только тома Шекспира, Мильтона, Диккенса, Джойса и Шоу, но и
каждое записанное кем бы то ни было высказывание каждого человеческого
существа. Будучи филологом, я имею полное право сказать вам, что и язык -
тоже ложь. Да! Сам язык. Камень - это камень, а слово "камень" таковым не
является, оно лишь знак, лингвистическая банкнота из тех, которыми мы
обмениваемся, дабы указать на идею камня. Она избавляет нас от тягостной
необходимости выворачивать камень из земли, чтобы показать собеседнику, о
чем идет речь.
Понимают ли и сами носители глупости, предрассудков, ненависти и
страха, из которых состоит британская публика (та, то есть, которая меня
сейчас не слушает), и орудия их политической воли экономику, определяющую
характер предъявления этих лингвистических банкнот и обмена ими - да простят
мне коллеги-лингвисты мой несколько механистический, до-хьюмовский подход -
никакого значения не имеет.
Ах, джентльмены, леди и все остальные - все это ложь, тщета, неразумие
и глупость. Если вам требуются на вашем телевидении репрессии, цензура,
ханжеское морализаторство и пропаганда, так перебирайтесь на жительство в
Америку. Туда, все туда! А теперь - я устал, бедра и зад мои все еще полны
воспоминаний о перелете из Ираклиона, мне необходимо заглянуть в больницу
Адденбрукса, к человеку, который обычно массирует мои ягодицы: замечательный