"Стивен Фрай. Радио" - читать интересную книгу автора

ласковыми долинами, уходящими на запад, к Котсуолдским холмам. Оксфордцы
низкорослы и темноволосы, они медлительно растягивают слова, их прародина -
Уэльс, юг и запад страны; Кембридж рождает расу высоких, быстро тараторящих,
худощавых и светловолосых мужчин и женщин. Поставьте Дугласа Адамса или
Бертрана Рассела рядом с А. Дж. Айером или Бетджименом и вы сразу увидите
разницу. Многие из вас скажут "но мне нравятся звуки Оксфорда, зеленого,
приятного, мягкого, так любящего повеселиться. А Кембридж кажется населенным
монахами и математиками. Уж лучше декадентство Уайльда, чем строгости
Мильтона".
Да, но. Мы же выдернули из каждого университета и рассмотрели
величайшие их порождения. Какое отношение имеют эти традиции к выпускникам
вообще? Для чего они существуют, эти великие средневековые города - для
того, чтобы давать образование, ведь так? А я, как преподаватель, могу
питать лишь отвращение к университету, история которого учит его студентов,
что им по праву принадлежит место премьер-министра, что роскошь, сибаритские
наслаждения и космополитский снобизм допустимы и даже естественны. Кембридж
с его человечностью и терпимостью, его методологиями и системой, может, в
крайних проявлениях оных, обращать классовое высокомерие в измену родине и
ненависть к себе, однако я, в конечном счете, предпочитаю обучать скорее
изменников, чем премьер-министров.
Но хватит с нас этого безумия. Если честно, у меня больше не осталось
доводов. Ненависть нерассудительна, и могу ли я надеяться сыскать разумное
обоснование отвращения и презрения? Довольно сказать, что весь нынешний день
я прохожу в светло-синем, лелея надежду на то, что вторая победа подряд
обратит течение в правильную сторону.[31] К Недвину, возлюбленному сыну
Оксфорда, я еще вернусь. Если вы были с нами, вините в этом только себя.

Трефузис о старости

Не помню причину, по которой я отсутствовал. Вероятно, все было именно
так, как говорит Трефузис.

Привет. Как это утешает - вновь оказаться перед микрофоном после столь
неприятно долгого отсутствия. Приношу извинения за то, что покинул мой
субботний утренний пост, тем из вас - и в особенности миссис Бертильде
Медисин из Хомертона, - кто уже привык припугивать моим беспроводным голосом
своих непослушных детей. Причина, которая колдовским образом удалила меня из
этой вселенной, состоит в том, что я стал жертвой действительно довольно
опасного приступа лености, еще и осложнившегося рецидивами застарелой
индифферентности и хронического празднолюбия, которые поражают меня из года
в год. Теперь я почти совсем оправился, хотя моменты апатии и бездействия у
меня еще случаются. Это напасть, которую одна престарелая плоть наследует от
другой. Когда вы доживете до моих преклонных лет, вы с удивлением
обнаружите, что почти все станет представляться вам утратившим какое бы то
ни было значение. Сорок три года назад я пересек два континента и три горных
хребта, чтобы раздобыть рукописный оригинал "Ранахабадаты", за который
выложил половину моего годового жалования. А лишь вчера вечером я ненароком
расплескал над ее священными страницами целую чашку моих семичасовых
растворимых "Хорликов" с низким содержанием жиров и единственное, о чем
пожалел, - это о пролитом молоке. Plus ca change, plus c'est completement