"Зигмунд Фрейд. Моисей и монотеизм" - читать интересную книгу автора

колдовством, которые так безоговорочно отвергало старое моисеево учение?
Вслед за этим в народе возникло бесконечное множество людей, которые не были
связаны с Моисеем по происхождению, но были очарованы великим и
могущественным преданием, которое постепенно покрывалось мраком: и именно
эти люди, Пророки, неустанно проповедовали старое учение Моисея - что бог
презирал жертвоприношение и обряд и просил лишь веры и жизни в искренности и
справедливости (Маат). Усилия Пророков имели устойчивый успех; учения, с
помощью которых они восстановили старую веру, стали незыблемым содержанием
еврейской религии. Еврейский народ достоин уважения хотя бы за то, что смог
сохранить такое предание и вырастить людей, которые выразили его - даже
несмотря на то, что его начало было положено великим чужеземцем.
Я бы не чувствовал уверенности, говоря об этом, если бы не мог
сослаться на суждения других исследователей, обладающих специальными
знаниями, которые видят значение Моисея для еврейской религии в том ж свете,
что и я, хотя и не признают его египетского происхождения. Так, например,
Селлин (1922, 52) пишет: "Следовательно, с этого момента мы должны
представлять подлинную религию Моисея - его веру в одного духовного Бога,
которого он проповедовал - только как достояние малого круга людей.
Несомненно, мы не ожидаем встретить ее в официальном культе, в религии
священников или в верованиях народа. Мы неизбежно можем лишь рассчитывать
найти вспыхивающую кое-где случайную искру от зажженного однажды духовного
факела, обнаружить, что его идеи не погибли полностью, а то там, то здесь
оказывали скрытое воздействие на верования и обычаи, пока рано или поздно в
результате особых обстоятельств или благодаря людям, полностью охваченным
его духом, этот факел не загорелся снова еще сильнее, и не обрел влияния на
более широкие народные массы. Именно с этой точки зрения непременно следует
рассматривать историю древней религии Израиля. Любой, кто будет пытаться
рассматривать Моисееву религию в рамках той религии, с которой мы
соприкасаемся, согласно летописцам, в жизни народа на протяжении первых
пятисот лет его пребывания в Ханаане, будет допускать серьезнейшую
методологическую ошибку". Вольц (1907, 64) говорит даже более ясно: по его
убеждению "в самом начале благородная работа Моисея понималась и
поддерживалась лишь слабо и недостаточно, до тех пор, пока в ходе столетий
она не была постигнута все глубже и глубже, и наконец в лице великих
пророков, которые продолжили работу этого одинокого человека, она не
встретила родственный дух".
И здесь, похоже, я завершил свое исследование, которое было подчинено
единственной цели - ввести фигуру египетского Моисея в цепь еврейской
истории. Таким образом, наши открытия могут быть выражены самым конкретным
образом. Еврейская история известна своими двойственностями: две группы
людей соединились вместе, чтобы образовать нацию; два царства, на которые
распалась эта нация; два имени бога в документальных источниках Библии. К
ним мы добавляем две новых: учреждение двух религий - первая была подавлена
второй, но тем не менее, позднее победоносно появилась за ней, и два
основателя религий, которые оба назывались одним именем Моисей, и личности
которых нам пришлось отделить друг от друга. Все эти двойственности
неизбежно следуют из первой: того, что одна часть народа испытала на себе
то, что следует рассматривать как травматические переживания, которых другая
часть избежала. Кроме этого, появляется многое, что требует обсуждения,
объяснения и подтверждения. Лишь таким образом может найти истинное