"Зигмунд Фрейд. Моисей и монотеизм" - читать интересную книгу автора

идущие выводы, но что я не готов публично выступить в их защиту, так как они
основаны лишь на психологической достоверности и не имеют объективных
доказательств. Чем более значительны выводы, к которым приходишь таким
образом, тем сильнее чувствуешь необходимость остерегаться подвергать их,
без прочной основы, нападкам критики окружающего мира - подобно бронзовой
статуе на глиняных ногах. Даже самая высокая вероятность не может защитить
от ошибки; даже если кажется, что все части проблемы складываются вместе,
подобно фрагментам головоломки, следует помнить, что то, что кажется
правдоподобным, не обязательно является истиной, и что истина часто бывает
невероятной. И наконец, совсем не прельщает пер спектива быть поставленным в
один ряд со схоластами и талмудистами, которые с удовольствием демонстрируют
свою изобретательность, не обращая внимания на то, как далеки могут быть их
тезисы от реальности.
Несмотря на эти колебания, которые для меня сегодня так же весомы, как
и ранее, в результате борьбы моих побуждений возникло решение представить
продолжение моей предыдущей публикации. Но опять же, это еще не вся история,
и даже не самая важная ее часть.

1

Итак, если Моисей был египтянином, то первым плодом нашей гипотезы
является новая загадка, причем загадка трудноразрешимая. Если народ или
племя[19 - ** У нас нет никакого представления о том, сколько человек
приняло участие в Исходе из Египта.] берется за какое-то большое дело, то
следует ожидать, что кто-то из его представителей займет место вождя или
будет избран на эту роль. Но нелегко предположить, что заставило аристократа
египтянина - возможно принца, жреца или высокопоставленного чиновника -
встать во главе толпы отставших в развитии иммигрирующих чужеземцев и
покинуть с ними свою страну. Хорошо известное презрительное отношение
египтян ко всем чужеземцам делает такой поступок особенно маловероятным. На
самом деле я вполне могу поверить, что именно это обстоятельство привело к
тому, что даже те историки, которые признавали египетское происхождение
имени этого человека, и которые приписывали ему знание всей мудрости египтян
[с.140], не склонны были принять очевидной вероятности того, что Моисей был
египтянином.
За первой сложностью сразу же следует вторая. Мы не должны забывать,
что Моисей был не только политическим лидером евреев, живущих в Египте, но
также и законодателем и учителем, он заставил их исповедовать новую религию,
которая по сей день называется Моисеевой в честь его имени. Но так ли просто
одному человеку создать новую религию? И если кто-то пожелает воздействовать
на религиозные взгляды другого, то не будет ли совершенно естественным, что
он обратит его в свою собственную веру? Еврейский народ в Египте, конечно же
имел свою религию; и если Моисей, который дал им новую, был египтянином, то
нельзя отбрасывать предположение о том, что эта другая, новая религия была
египетской.
Но кое-что препятствует этой возможности: между еврейской религией,
приписываемой Моисею, и религией Египта существует очень сильный контраст.
Первая является строгим полномасштабным монотеизмом: есть лишь один Бог,
он - Бог единственный, всесильный, недоступный, человеческий глаз не может
вынести его вида, никаких изображений его делать нельзя, и даже имя его