"Джеймс Фрэзер "Фольклор в ветхом завете"" - читать интересную книгу автора

предусмотрительному герою вавилонской легенды, который при столь же
печальных обстоятельствах мог по крайней мере утешаться тем, что, плывя по
бурным волнам, находится в кругу родной семьи, и знал, что по прекращении
потопа они все вместе смогут естественным путем обеспечить продолжение
человеческого рода. Не сказывается ли в этом любопытном расхождении обеих
легенд контраст между трезвым благоразумием семитического ума и мечтательным
аскетизмом индийского?
Итак, вообще говоря, мы имеем мало данных для доказательства того, что
индийская и греческая легенды о потопе произошли от вавилонской. Если мы
вспомним, что вавилоняне, насколько нам известно, не смогли распространить
свое предание среди египтян, с которыми они в течение ряда веков находились
в непосредственных сношениях, то надо ли удивляться тому, что предание это
не проникло в более далекие страны - Грецию и Индию, с которыми до появления
Александра Македонского вавилоняне мало сталкивались? В более позднюю эпоху
через посредство христианской литературы вавилонское сказание обошло весь
мир и встретило отголосок в легендах различных народов: под пальмами
коралловых островов, в индейских вигвамах и среди снегов полярных стран;
но само по себе, помимо христианского либо мусульманского влияния, оно
едва переступило границы своей собственной родины и смежных с ней
семитических стран.
Если мы обратимся к другим рассмотренным нами легендам о потопе и
станем здесь искать следы происхождения их от общего источника и, стало
быть, распространения из одного и того же центра, то нас должны немало
поразить очевидные признаки подобного родства в серии алгонкинских преданий
Северной Америки. Многочисленные легенды, записанные среди различных
индейских племен этой широко распространенной ветви, обнаруживают столь
близкое сходство, что их нельзя рассматривать иначе как различные варианты
одного и того же предания. Возникает только вопрос, как нужно отнестись в
первоначальной легенде к эпизоду с разными животными, ныряющими в воду,
чтобы достать землю: надо ли признать его туземным, или же он отражает
рассказ о выпущенных поем птицах в библейской легенде, занесенной белыми к
индейцам? Этот вопрос остается открытым.
Далее мы видим, что, по мнению Гумбольдта, могут быть прослежены общие
черты в легендах о потопе у индейцев, живущих по берегам реки Ориноко; по
мнению Вильяма Эллиса, такое же сходство свойственно полинезийским легендам.
Надо полагать, что и здесь и там предания распространялись из местных
центров, то есть, другими словами, представляют вариации одного общего
оригинала.
Тем не менее, допуская, что в ряде случаев имело место распространение
легенды из общего центра к периферии, следует признать, что есть легенды о
потопе вполне самобытные по своему происхождению.

Происхождение сказаний о великом потопе.
Мы еще не получили ответа на вопрос о причине возникновения преданий о
потопе. Каким образом у людей повсюду сложилась уверенность в том, что
некогда, в то или иное время, земля, или по крайней мере вся обитаемая ее
часть, была затоплена великим наводнением, от которого погиб почти весь
человеческий род? На этот вопрос раньше отвечали, что подобная катастрофа в
действительности имела место, что подробное и подлинное описание ее
содержится в книге Бытие и что множество столь распространенных среди людей