"Семен Л.Франк. Смысл жизни " - читать интересную книгу автора

описывает человека, который, всю жизнь живя будничными интересами в
провинциальном городе, как все другие люди, лгал и притворялся, "играл роль"
в "обществе", был занят "делами", погружен в мелкие интриги и заботы - и
вдруг, неожиданно, однажды ночью, просыпается с тяжелым сердцебиением и в
холодном поту. Что случилось? Случилось что-то ужасное - жизнь прошла,
и
жизни не было, потому что не было и нет в ней смысла!


И все-таки огромное большинство людей считает нужным отмахиваться от
этого вопроса, прятаться от него и находит величайшую жизненную мудрость в
такой "страусовой политике". Они называют это "принципиальным отказом" от
попытки разрешить "неразрешимые метафизические вопросы", и они так умело
обманывают и всех других, и самих себя, что не только для постороннего
взора, но и для них самих их мука и неизбывное томление остаются
незамеченными, быть может, до самого смертного часа. Этот прием воспитывания
в себе и других забвения к самому важному, в конечном счете, единственно
важному вопросу жизни определен, однако, не одной только "страусовой
политикой", желанием закрыть глаза, чтобы не видеть страшной истины.
По-видимому, умение "устраиваться в жизни", добывать жизненные блага,
утверждать и расширять свою позицию в жизненной борьбе обратно
пропорционально вниманию, уделяемому вопросу о "смысле жизни". А так как это
умение, в силу животной природы человека и определяемого им "здравого
рассудка", представляется самым важным и первым по настоятельности делом, то
в его интересах и совершается это задавливание в глубокие низины
бессознательности тревожного недоумения о смысле жизни. И чем спокойнее, чем
более размерена и упорядочена внешняя жизнь, чем более она занята текущими
земными интересами и имеет удачу в их осуществлении, тем глубже та душевная
могила, в которой похоронен вопрос о смысле жизни. Поэтому мы, например,
видим, что средний европеец, типичный западноевропейский "буржуа" (не в
экономическом, а в духовном смысле слова) как будто совсем не интересуется
более этим вопросом и потому перестал и нуждаться в религии, которая одна
только дает на него ответ. Мы, русские, отчасти по своей натуре, отчасти,
вероятно, по неустроенности и ненала-женности нашей внешней, гражданской,
бытовой и общественной жизни, и в прежние, "благополучные" времена
отличались от западных европейцев тем, что больше мучились вопросом о смысле
жизни или, точнее, более открыто мучились им, более признавались в своих
мучениях. Однако теперь, оглядываясь назад, на наше столь недавнее и столь
далекое от нас прошлое, мы должны сознаться, что и мы тогда в значительной
мере "заплыли жиром" и не видели - не хотели или не могли видеть - истинного
лица жизни, и потому мало заботились об его разгадке.

Происшедшее ужасающее потрясение и разрушение всей нашей общественной
жизни принесло нам, именно с этой точки зрения, одно ценнейшее, несмотря на
всю его горечь, благо: оно обнажило перед нами жизнь, как она есть на
самом
деле. Правда, в порядке обывательских размышлений, в плане обычной земной
"жизненной мудрости" мы часто мучимся ненормальностью нашей нынешней жизни
и
либо с безграничной ненавистью обвиняем в ней "большевиков", бессмысленно