"Семен Л.Франк. Смысл жизни " - читать интересную книгу автора

целесообразность при достижении определенной цели. Жизнь же в целом никакой
цели не имеет, и потому о "смысле" ее нельзя ставить вопроса.

Как ни убедительно, на первый взгляд, это рассуждение, против него
прежде всего инстинктивно протестует наше сердце; мы чувствуем, что вопрос о
смысле жизни - сам по себе совсем не бессмысленный вопрос, и, как бы
тягостна ни была для нас его неразрешимость или неразрешенность, рассуждение
о незаконности самого вопроса нас не успокаивает. Мы можем на время
отмахнуться от этого вопроса отогнать его от себя, но в следующее же
мгновение не "мы" и не наш "ум" его ставит, а он сам неотвязно стоит перед
нами, и душа наша, часто со смертельной мукой, вопрошает: "для чего жить?".

Очевидно, что наша жизнь, простой стихийный процесс изживания ее,
пребывания на свете и сознания этого факта, вовсе не есть для нас
"самоцель". Она не может быть самоцелью, во-первых, потому, что в общем
страдания и тягости преобладают в ней над радостями и наслаждениями и,
несмотря на всю силу животного инстинкта самосохранения, мы часто
недоумеваем, для чего же мы должны тянуть эту тяжелую лямку. Но и независимо
от этого она не может быть самоцелью и потому, что жизнь, по самому своему
существу, есть не неподвижное пребывание в себе, самодовлеющий покой, а
делание чего-то или стремление к чему-то; миг, в котором мы свободны от
всякого дела или стремления, мы испытываем, как мучительно-тоскливое
состояние пустоты и неудовлетворенности. Мы не можем жить для жизни; мы
всегда - хотим ли мы того или нет -живем для чего-то. Но только в
большинстве случаев это "что-то", будучи целью, к которой мы стремимся, по
своему содержанию есть в свою очередь средство, и притом средство для
сохранения жизни. Отсюда получается тот мучительный заколдованный круг,
который острее всего дает нам чувствовать бессмысленность жизни и порождает
тоску по ее осмыслению: мы живем, чтобы трудиться над чем-то, стремиться к
чему-то, а трудимся, заботимся и стремимся - для того, чтобы жить. И,
измученные этим кружением в беличьем колесе, мы ищем "смысла жизни" -мы ищем
стремления и дела, которое не было бы направлено на простое сохранение
жизни, и жизни, которая не тратилась бы на тяжкий труд ее же сохранения.

Мы возвращаемся, таким образом, назад к поставленному вопросу. Жизнь
наша осмысленна, когда она служит какой-то разумной цели, содержанием
которой никак не может быть просто сама эта эмпирическая жизнь. Но в чем же
ее содержание, и, прежде всего, при каких условиях мы можем признать
конечную цель "разумной"?

Если разумность ее состоит не в том, что она есть средство для
чего-либо иного, иначе она не была бы подлинной, конечной целью, то она
может заключаться лишь в том, что эта цель есть такая бесспорная,
самодовлеющая ценность, о которой уже бессмысленно ставить вопрос:"для
чего?" Чтобы быть осмысленной, наша жизнь - вопреки уверениям поклонников
"жизни для жизни" и в согласии с явным требованием нашей души - должна быть
служением высшему и абсолютному благу.

Но этого мало. Мы видели, что в сфере относительной "разумности"
возможны и часто встречаются случаи, когда что-либо осмысленно с точки