"Герберт Франке. Зрелище" - читать интересную книгу автора

него все было иначе, не как у других ребят в интернате, мечтавших стать
капитанами межпланетных кораблей, пилотами-испытателями, разведчиками
неведомых планет. И у него мечта эта возникла непроизвольно, из будоражащих
ум переживаний, под воздействием увиденного, но он не сразу уступил безумным
своим помыслам, поначалу просто испугался - ведь это значило желать почти
невозможного! Со временем, однако, идея все больше вызревала в нем, и он
принял решение, наметил ближайшие задачи. С тех пор он твердо шел по однажды
избранному пути, шаг за шагом приближаясь к поставленной цели, не
оглядываясь по сторонам, непоколебимо. И вот он на финишной прямой. Сегодня
будет принято решение...
Перерыв закончился; фанфары дружно протрубили их гимн - гимн
гладиаторов. Настал черед последнего, завершающего действа, кульминации
всего зрелища - поединок между человеком и чудовищем. Ярчайшее утверждение
человеческого бытия, древняя и юная драма истории рода, вечная, как отчаяние
и надежда, бесстрашие и страх, победа или смерть.
Раздался рык из брызгающей пеной пасти, и чудище о шести ногах
стремительно вонзилось в арену: конусообразная голова, длинный ряд зубов,
прячущихся в мясистой пасти, выпуклые фасеточные глаза, ощетинившееся
оперение. Это был гигантский тапир из болот Герона-4, очень далекой планеты;
через расстояние в сотни световых лет доставлен на Землю, дабы здесь под
ударами электрического кнута, лучами лазерного пистолета и разрывными пулями
испустить дух в поединке с человеком. Монстр был около десяти метров в
длину; пригнувшись, он удивительно быстро несся вдоль ограждения, время от
времени останавливаясь и выпрямляясь, при этом тапир перебирал в воздухе
передними ногами, словно собираясь боксировать с тенью. Там, где пробегало
чудовище, зрители невольно подавались назад, близость животного внушала
ужас, хотя все хорошо знали, что арену отделяет от зрителей гравитационный
щит, прозрачная, но абсолютно непроницаемая преграда, служащая прекрасной
гарантией безопасности публики. Еще более важным, хотя и в прямо
противоположном смысле, было это ограждение для гладиатора: он вынужден
рассчитывать только на свои силы, он находился, хотя на него устремлены были
взгляды многочисленных зрителей на трибунах и перед телеэкранами, в
собственном, замкнутом и отрезанном от окружающего, мире, в этот мир никто
не мог проникнуть, и помощи ждать было неоткуда. А ведь немало было и тех,
кому помощь очень бы пригодилась!
Альф Фишер достаточно представлял себе ситуацию, и тем не менее, когда
наконец появился человек,-- каким уязвимым, беззащитным выглядел он на
арене! И когда монстр внезапно прервал свой бег и замер на миг, подрагивая
боками, а закованный в броню человек медленно сделал первые неловкие шаги,
вытянув перед собой, словно защищаясь, электрический кнут, на Альфа Фишера
вновь накатило не поддающееся описанию чувство, смесь острой зависти,
нетерпеливого ожидания, сомнения, сопереживания и радостного предвкушения.
Вновь раздался рев толпы, сначала глуховатый, прерываемый отдельными
выкриками, свистом, затем нарастающий, увлекающий всех за собой, словно
мощный поток. Поединок начался.
Дремучий, темный инстинкт противостоял интеллекту, оснащенному лишь
весьма скромными техническими средствами... И как всегда, противостояние это
было захватывающим, изматывающим нервы, полным драматизма. Альф Фишер
задумался, как удается им неизменно поддерживать борьбу такой
ожесточенности, почти что на равных, когда ни у одного из соперников нет