"Дик Фрэнсис. Осколки" - читать интересную книгу автора

лет, его судьбу будет решать суд и что суд наверняка решит поручить его
заботам матери. Даже несмотря на то, что она курит одну сигарету за другой и
носит розовые бигуди. Любой суд сочтет ее несчастной матерью неблагодарного
сына. В отличие от Розы, которая, даже помимо собственной воли, непрерывно
излучала угрозу, Джина на первый взгляд казалась долготерпеливой,
смирившейся со своей судьбой женщиной и любящей матерью, которая делает для
сына все, что может в столь сложных обстоятельствах.
Шофер остановил машину там, где попросил Том Пиджин, - за углом, так,
чтобы ее не было видно от дома номер 19. Мы с Виктором вышли. Вид у парня
сделался совсем несчастный: он ссутулился, плечи поникли. Мы вместе подошли
к двери дома номер 19. Как и во многих подобных домах, через маленький
квадратный дворик, поросший пыльной травкой, вела забетонированная дорожка.
Виктор достал из кармана ключ, открыл дверь и, как и в прошлый раз, провел
меня по коридору в яркую кухоньку, где в основном и проходила жизнь
обитателей дома. Я обещал посидеть с ним, пока не вернется его мать, пусть
даже это ей и не понравится.
Увидев дверь, ведущую из кухни во двор, Виктор остановился в
недоумении.
- Я ведь вроде бы запер ее, прежде чем уйти! - Он пожал плечами. - Ну
ничего. Калитку, что ведет со двора в переулок, я точно запер. Мама ужасно
сердится, если я забываю запирать калитку.
Он отворил дверь кухни и вышел в тесный задний двор, обнесенный высокой
стеной. Двор зарос сорняками и жухлой травой. Напротив кухонной двери в
высокой кирпичной стене была калитка - точнее, еще одна дверь, выкрашенная
коричневой краской. И эта дверь тоже не была заперта. На ней было два
засова, наверху и внизу, но они были отодвинуты. Это ужасно встревожило
Виктора.
- Запри их сейчас! - приказал я, но Виктор по-прежнему стоял передо
мной столбом, и, хотя я внезапно осознал, в чем дело, обойти его я не успел.
Калитка из переулка отворилась, и во дворе появилась Роза. Из дома у меня за
спиной появились торжествующие Джина и гориллообразный Норман Оспри. Роза и
Оспри были вооружены обрезками садового шланга. На том обрезке, что у Розы,
болтался кран.
Виктор окаменел, не веря своим глазам. Наконец он обернулся к матери и
выдавил нечто вроде:
- Ты что-то рано вернулась...
Роза прохаживалась вдоль стены, точно львица. Она выразительно
помахивала увесистым краном на конце гибкого зеленого шланга и только что не
облизывалась.
Джина для разнообразия была без бигуди и благодаря этому выглядела
почти хорошенькой. Она, словно бы оправдываясь за раннее возвращение,
обиженно сказала Виктору, что его отец послал ее к черту, что он не пожелал
выслушивать ее "глупую болтовню". На этот раз она проговорилась, что отец
Виктора "в тюряге", и добавила, что так ему и надо.
- Он иногда бывает настоящей скотиной, твой папаша! - сказала Джина. -
И это после того, как мы ездили в такую даль! Роза отвезла меня домой, а эта
сука, соседка, сказала, что ты тайком удрал на станцию. Она выследила тебя -
ей все равно было надо на станцию - и видела, как ты встретился с этим
мужиком, про которого Роза говорит, что он украл у нас миллион. Вик, детка,
ну как ты мог, а? Роза говорит, что уж на этот раз он ей все расскажет, но