"Дик Фрэнсис. Осколки" - читать интересную книгу автора

Если бы они это знали, они бы так прямо и спросили вчера вечером.
- Они бы, может, и спросили, если бы Том Пиджин собачек погулять не
вывел, - сказал Уортингтон, торопясь уйти подальше от ларька Нормана Оспри и
оглядываясь, чтобы убедиться, что нас не преследуют.
Вчерашние события оставили у меня впечатление, что громилы старались не
только добыть информацию, но и причинить мне как можно больше вреда. Но если
бы Том Пиджин не появился, и мне пришлось бы спасать запястья - а там
довольно много мелких костей, и Мартин говорил, что они очень плохо
срастаются и до конца так и не заживают, - и если бы я действительно мог
ответить на их вопрос, ответил бы я?
Я не мог представить себе, каковы должны были быть сведения, чтобы
Мартин счел, что они стоят дороже если не моей жизни, то дела всей моей
жизни. А эти люди в черных масках явно уверены, что я знаю то, что их
интересует, и не говорю им этого из чистого упрямства. И это мне ужасно не
нравилось.
Я ехидно сказал себе, что, если бы я знал то, что им надо, и не выйди
Том Пиджин на прогулку со своими собачками, я бы, по всей вероятности,
выложил им все, что знал, и теперь не разгуливал бы по ипподрому, а
собирался повеситься от стыда. Но в этом я бы никому и никогда не признался.
Разве что тени Мартина. "Черт бы тебя побрал, приятель, - думал я, - во
что ж такое ты меня втравил?"

Ллойд Бакстер был в Лестере и обедал с распорядителями. Приглашение к
распорядителям - большая честь, но Бакстер принял эти почести как нечто само
собой разумеющееся. Он снисходительно сообщил мне об этом, когда мы
столкнулись на пути от трибун к паддоку.
Ллойд Бакстер, видимо, счел эту встречу случайной, но я давно его
выследил, и, пока Бакстер сидел в ложе распорядителей и расправлялся с
ростбифом, сыром и кофе, я караулил снаружи, разговаривал с Уортингтоном и
мерз на холодном ветру.
Мороз подчеркивал первобытную грубость черт Бакстера. А в его волосах
всего за неделю (хотя, конечно, неделя была трудная) заметно прибавилось
седины.
Нельзя сказать, чтобы Бакстер был рад видеть меня. Я был уверен, что он
сожалеет о том вечере в Бродвее. Однако Бакстер изо всех сил старался быть
любезным, и, наверно, было не очень-то благородно с моей стороны
предполагать, что это из-за того, что я знаю о его эпилепсии. Судя по тому,
что я никогда прежде об этом не слышал, Бакстер старался скрывать свое
заболевание. Но если он думал, что я стану болтать об этом во всеуслышание
или, хуже того, насмехаться над ним, хорошего же мнения он был обо мне!
Уортингтон на время незаметно исчез, и я остался наедине с Ллойдом
Бакстером. Бакстер расхваливал распорядительский ланч и обсуждал достоинства
разных тренеров, противопоставляя их бедолаге Прайаму Джоунзу.
- Но ведь не его вина, что Таллахасси упал в Челтнеме, - мягко заметил
я.
- Это была вина Мартина! - резко ответил Бакстер. - Он не удержал
равновесия во время прыжка. Он был чересчур самоуверен.
Мартин мне говорил, что, если владелец лошади чем-то недоволен, "это" -
что бы "это" ни было - практически всегда оказывается виной жокея.
"Стрелочник виноват". Мартин только философски пожимал плечами.