"Дик Фрэнсис. Осколки" - читать интересную книгу авторасобачьих. Виктор признался Тому, что воскресенье, проведенное на пустоши,
было одним из счастливейших дней в его жизни. Ну, разумеется, до тех пор, пока тетя Роза все не испортила. Он принялся играть с собаками, которые явно к нему благоволили. И разговаривать он тоже предпочел с ними. Черные уши услышали тоскливое: - Наверно, в наше время тоже можно сбежать в море и пойти в матросы... Через некоторое время я сказал Тому: - Я схожу к Виктору и, если его мать дома, попрошу отпустить мальчика к нам на выходные. - Лучше я сам! - возразил Том. - Пошли вместе, - предложил я. Невзирая на страхи Виктора, мы оставили его с Джимом, взяли с собой собак и вскоре уже стучались в наскоро отремонтированную дверь дома номер 19 по Лорна-террас. Джина Верити открыла на стук - и не успела захлопнуть дверь: тяжелый башмак Тома оказался проворнее. За пять дней, прошедших со злополучного воскресенья, Джина растеряла и приятную внешность, и спокойствие, и уверенность. Она уставилась на мой рассеченный и заживающий подбородок с таким видом, словно это была последняя соломинка. Наконец беспомощно промямлила: - Ну что ж, заходите... И, ссутулившись, провела меня уже знакомым коридором на кухню. Мы уселись за стол, как и в прошлый раз. Том с собаками остался караулить снаружи: Джина не знала, когда могут вернуться ее сестра или Адам Форс. - Я хотел бы пригласить Виктора погостить у меня на выходные, - сказал Джина курила сигарету за сигаретой, как всегда. - Ладно, - вяло согласилась она. - Заберите его из школы. - Она немного подумала. - Только смотрите, чтобы Роза не узнала. Она его не отпустит. Пальцы на ее левой руке порыжели от табака. На правой пальцы были белые. Я взял ее за правую руку, потом за левую, подержал и отпустил. Мышцы были вялые, какие-то безжизненные. Джиной владела такая апатия, что она даже не возмутилась - только оглядела свои руки и спросила: - Чего? Я не ответил. Левая рука у Четвертого была не такая желтая - это я заметил бы даже в свете уличных фонарей. И руки у него были сильные и мускулистые. Нет, Номер Четвертый явно был мужчиной. Джина не могла быть Номером Четвертым. Это бесспорно. Пора идти. И тут перед домом раздался Томов вариант сигнала тревоги: вой, рычание, лай - надо сказать, что псы Тома лаяли не иначе, как по приказу хозяина. Джина вскочила и отшатнулась от стола. Глаза ее расширились от ужаса. - Это Роза! - прошептала она. - Роза вернулась! На нее всегда собаки лают. Не любят они ее. У них сразу шерсть дыбом становится. "Еще бы! - подумал я. - У меня тоже". Гулкий лай доберманов подтвердил, что Джина права. - Уходите! - сказала Джина заплетающимся языком. - Туда! Через задний двор - и в переулок. Скорей, скорей! Она заботилась не столько о моей безопасности, сколько о своей собственной. |
|
|