"Дик Фрэнсис. Риск" - читать интересную книгу автора

обедом, на который я получал письменное приглашение от его жены. Он жил в
роскошном доме: само здание и интерьер относились примерно к двадцатым го-
дам нынешнего столетия. Друзья Тревора принадлежали в основном к числу
крупных предпринимателей или советников графства - состоятельные, солид-
ные, как и сам Тревор.
На профессиональном уровне я хорошо изучил его. Тревор придерживался
ортодоксальных, консервативных взглядов, умеренных и традиционных. Он был
старомодным без напыщенности и давал своего рода первоклассные советы, ка-
завшиеся разумными даже тогда, когда задним числом выяснялось, что это не
так.
Возможно, Тревор был не чужд некоторой жестокости. Иногда у меня воз-
никало впечатление, что ему доставляет истинное удовольствие выводить на
чистую воду клиента, уточняя размеры его налоговой задолженности, и наблю-
дать, как тот сникает.
Расчетливый и методичный, сдержанно честолюбивый; ему нравилось быть
местной знаменитостью, и он умел мастерски очаровывать богатых пожилых ле-
ди. В качестве клиентов он отдавал предпочтение процветающим компаниям и не
любил профанов с запутанными делами.
Наконец я избавился от одного из таких профанов - мистера Уэллса, и
со всех ног помчался на автомобильную стоянку около нашей конторы. От
Ньюбери до Челтенхема шестьдесят миль, и я изгрыз ногти, пока ехал, так как
путь мне без конца блокировали то дорожные работы, то армейские автоколон-
ны. Я знал также, что последнюю милю до ипподрома мне придется полчаса пол-
зти в длинном хвосте желающих попасть на скачки. Уже много раз говорилось о
том, насколько рискованно выставлять любителя ("пусть и хорошего", как на-
писал некий благожелательный обозреватель) против профессионалов высшей ли-
ги на лучших лошадях королевства, в чемпионском заезде, на самых престижных
состязаниях сезона. "Лучшее, что может сделать Роланд Бриттен, это убрать
Гобелена с дороги остальных участников", - советовал менее благожелатель-
ный журналист. В душе я отчасти соглашался с ним, однако не собирался сле-
довать его рекомендациям. Не явиться вовремя - пожалуй, стало бы самым
непрофессиональным поступком из всех возможных.
Опоздание было последним и в настоящий момент наиболее актуальным из
целого перечня проблем. Как жокей-любитель я участвовал в скачках с препят-
ствиями с шестнадцати лет, но ныне, на пороге тридцатидвухлетия, сохранять
форму мне становилось труднее и труднее. Возраст и сидячая работа постепен-
но истощали запас сил и выносливости, которую я всегда воспринимал как дол-
жное. Теперь мне приходилось затрачивать массу усилий на то, что некогда я
проделывал играючи. Каждый день рано утром я по полтора часа работал с ло-
шадьми одного местного тренера, но этих упражнений уже было недостаточно.
Недавно во время нескольких, особенно трудных заездов я почувствовал, что
сила вытекает из моих натруженных мускулов, словно вода из ванной. И по
этой причине я проиграл по меньшей мере одну скачку. Я не посмел бы пок-
лясться, что физически готов скакать в розыгрыше Золотого кубка.
Объем работы в офисе увеличился настолько, что просто выполнить ее
как полагается уже являлось проблемой. Я начал чувствовать себя дезертиром,
бросая дела в середине дня и отправляясь на скачки. По субботам все было
прекрасно, но нетерпеливые клиенты с негодованием относились к моим поез-
дкам в Аскот по средам или в Стрэтфорд-на-Эйвоне по четвергам. Я работал
дома вечерами, чтобы восполнить упущенное время, но это не устраивало нико-