"Дик Фрэнсис. На полголовы впереди" - читать интересную книгу автора

под землю, спасаясь от сурового климата. Филмер мог войти в "Вестин" и вый-
ти из него, не высунув носа на улицу, что он, вероятно, и делал. Я узнал,
что из города на ипподром ходят специальные автобусы-экспрессы, и около
шести часов поехал туда на одном из них и побродил по ипподрому, придумывая
какойнибудь способ передать Биллу Бодлеру пробы воды, которые теперь были
аккуратно завернуты по одной и уложены в ничем не примечательную пластико-
вую сумку.
Но эту проблему легко решили за меня. Когда я не спеша шел вдоль
главной трибуны, какая-то девушка примерно такого же возраста, как Занте,
подбежала ко мне и сказала:
- Привет! Меня зовут Нэнси. Если это для Кларри Бодлер, то я отнесу
это ей, если хотите.
- А где она? - спросил я.
- Обедает с отцом там, наверху, в клубе, у окна. - Она показала ку-
да-то вверх, на трибуну. - Он сказал, что вы принесете для нее какое-то
питье, и попросил меня сбегать и забрать его. Правильно?
- Прямо в точку, - ответил я с благодарностью. Девушка была миловид-
ная, веснушчатая, в ярко-голубом спортивном костюме с белым поясом, укра-
шенным золотыми бляшками. Я отдал ей сумку, и она резвым шагом скрылась в
толпе. У меня все больше крепла уверенность, что вода, которую она сейчас
несет, безвредна. Билл Бодлер не стал бы спокойно обедать с дочерью, если
бы в конюшнях ипподрома с лошадьми что-то случилось.
Клуб, откуда обедающие могли наблюдать за скачками, занимал целый
этаж главной трибуны и был застеклен на всем своем протяжении, чтобы внутри
всегда стояло лето. Я решил не ходить туда, поскольку Томми там было нечего
делать, а в тот момент я больше всего хотел выглядеть как Томми, который
получил выходной и нарядился в свой воскресный костюм. Я сделал несколько
ставок, не слишком крупных, как и подобало Томми, очень хорошо поел в баре
под лестницей (в буквальном смысле) и стал, в точности как всегда, прогули-
ваться с программкой в руке и биноклем на шее.
День постепенно перешел в вечер, и электричество незаметно пришло на
смену солнцу. К семи часам, когда начинался первый заезд, ипподром был за-
лит светом прожекторов, и костюмы жокеев ярко выделялись на фоне окружающей
темноты. В толпе я видел много полузнакомых лиц - это были болельщики-энту-
зиасты с поезда. Однако единственный из них, кто меня действительно интере-
совал, либо весьма умело скрывался от меня, либо вообще отсутствовал. Все
известные мне приемы, помогающие отыскать нужного человека, оказались бес-
полезными: человек с костлявым лицом и седыми волосами в куртке с меховым
воротником был еще более невидим, чем я сам. Но зато я увидел Нелл.
Она в простом синем костюме вышла из клуба и спустилась вниз с двумя
из владельцев, которые, по-видимому, хотели наблюдать за лошадьми вблизи.
Вслед за ними я пошел смотреть, как выходят на поле участники третьего за-
езда, и оказался недалеко от них, когда они подошли к самому барьеру, чтобы
видеть скачку как можно ближе. Когда заезд окончился, владельцы направились
к трибуне, оживленно обсуждая результаты, а я ухитрился стать так, чтобы,
если повезет, Нелл могла меня заметить, и слегка помахал программкой. Она
заметила программку, удивленно раскрыла глаза при виде меня и вскоре, отой-
дя от владельцев, остановилась и стала ждать. Когда я не спеша подошел к
ней, она с усмешкой покосилась на меня.
- Вы случайно не официант с нашего поезда? - спросила она.