"Дик Фрэнсис. На полголовы впереди" - читать интересную книгу авторагоны. Свалят всю вину на меня - почему этого не предотвратил, а?
Эты мысль его, по-видимому, ничуть не огорчала. Взгляды у него были так же широки, как и плечи. Я расстался с Джорджем, проникшись к нему немалым уважением, и пошел вперед, в центральный вагон-ресторан, где за чашками кофе сидели все акте- ры, уткнувшись в машинописные экземпляры сценария, что-то бормоча про себя и время от времени издавая громкие восклицания. Зак бросил рассеянный взгляд в мою сторону, но нарушить его сосредо- точенность было бы невежливо, и я пошел дальше, через сидячий вагон, три спальных и передний салон-вагон. По пути мне постоянно кто-нибудь попадался навстречу, но никто не обращал на меня внимания. В конце концов я добрался до двери вагона для лошадей и постучал. После опознания и формальностей, которые сделали бы честь любой стране, ук- рывающейся за железным занавесом, я был снова допущен мисс Браун в святая святых. Расписываясь во второй раз в ее списке "Томми Титмус", я с интересом отметил, насколько вырос этот список, и обратил внимание на то, что она да- же Мерсера заставила расписаться, прежде чем его впустить. Я спросил ее, не побывал ли в вагоне кто-нибудь, кроме владельцев и конюхов, и она, надув- шись, как тощий индюк, заявила, что тщательно проверяла каждого посетителя - есть ли он в списке владельцев, и только после этого разрешала ему войти. - Но вы же не знаете их всех в лицо, - сказал я. - Что вы хотите сказ.ать? - Допустим, кто-то придет и скажет, что он мистер Ануин. Вы проверите по списку, увидите, что он там есть, и впустите его? - А что, если это не мистер Ануин, а только себя за него выдает? - Вы просто выдумываете лишние сложности, - недовольно сказала она. - Я не имею права не пускать владельцев. Им разрешено ходить к лошадям, но предъявлять паспорта они не обязаны. И их жены и мужья тоже. Я просмотрел список посетителей. Филмер фигурировал в нем дважды, Даффодил - один раз. Подпись Филмера была крупной и размашистой и сразу бросалась в глаза. Никто не расписался за него другим почерком: по-видимо- му, если костлявый и побывал здесь, то, во всяком случае, не под видом Фил- мера. Из чего не следовало, что он не мог выдать себя за кого-нибудь друго- го. Я вернул список Лесли Браун и под ее бдительным оком пошел бродить по вагону, разглядывая лошадей. Они мирно покачивались в такт толчкам, стоя по диагонали в своих стойлах и равнодушно поглядывая на меня, - по-видимому, всем довольные. Я бы не сказал, чтобы Верхний Эвкалипт выглядел более сон- ным, чем все остальные: глаза у него по-прежнему блестели, и, когда я подо- шел, он насторожил уши. Если не считать одного конюха, который спал на тюках сена, больше никто не дежурил при своих подопечных. Наверное, это потому, что их раздра- жает присутствие Лесли Браун, подумал я: как правило, все, кто работает с лошадьми, крепко к ним привязаны, и можно было бы ожидать, что в дневное время хотя бы кое-кто из них будет сидеть тут на сене. - А что делается здесь ночью? - спросил я у Лесли Браун. - Кто тогда стережет лошадей? - Я, - резко ответила она. - Мне отвели какое-то купе, но я отношусь |
|
|