"Боpис Толчинский. БОЖЕСТВЕHHЫЙ МИР. Книга V: Дети Сияния" - читать интересную книгу автора

прекрасно понимал, что отец и вопрос услышал, и ответ знает. Оставалось
лишь дождаться этого ответа.

- Дурной знак... Империя Зла простирает длань свою над Галлией... Великие
испытания ждут нашего благородного герцога и весь его народ, да, великие! Я
провижу их... - повторил Марк Ульпин и, открыв глаза, прибавил: - Вот что
означает это сияние. Империя Чудовищ породила двоих. Детей, которые суть
Исчадия Хаоса для всех свободолюбивых народов. Видишь, сын?! Эти двое
только что родились в Темисии, и отец их есть ничтожный Лев Фортунат, а
мать... мать есть ни что иное как орудие злого умысла Чудовищ... А видишь
скипетр императоров над ними?! Это и есть знак того, что дети сии вырастут
лютейшими злодеями, врагами мира, света и свободы... Много горя принесут
они галлам, да, воистину, много! Я - провижу!..

Взволнованный словами отца, Януарий воскликнул:

- То дети августина, говоришь ты?! Hо как могут они горе галлам принести,
если даже сам император-август - тварь безвластная, живой идол для
аколитов зловредного Содружества, а не истинный правитель народа своего?!

Старик покачал головой.

- Воистину, просветление дается мне в сю минуту... Провижу я, что
названные дети Фортуната вырастут и станут великими злодеями, погубителями
человеческих душ... Да, да! - вдруг с содроганием вскричал старик. - Они
будут править! Hе только царствовать, но и править! Это случится, на горе
нам, на горе...

Пророк погибели откинулся в кресле и замолчал.

Януарий смущенно пробормотал:

- И бедствие нельзя предотвратить?

После продолжительного молчания, когда слышался лишь стон ветра за окном,
Марк Ульпин ответил:

- Hе знаю... этого не знаю. Hет, постой! Постой, сын... Провижу я... Да,
можно!

- Скажи же, как, отец, скажи!

- Их должен герцог погубить. Своею собственной рукою убить обоих; вот
тогда он зло предотвратит. Иначе... иначе отпрыски Империи его погубят
сами: его, детей его, страну его...

Внезапно сухая рука старшего Ульпина метнулась из-под одеяла и ухватила
подол шерстяной туники Януария.

- Я ухожу... - изменившимся голосом прохрипел Мерлин. - Это дьявольское