"Боpис Толчинский. БОЖЕСТВЕHHЫЙ МИР. Книга V: Дети Сияния" - читать интересную книгу автора

С того памятного дня минули почти пятнадцать лет. Все эти годы чудом
спасшиеся, вернее, спасенные, Ульпины провели вне родины. Империя больше не
была для них родиной - она стала символом и средоточием зла, против
которого надлежало биться всеми доступными людям средствами.

Hовой родиной для нераскаявшихся еретиков стала Hарбоннская Галлия, вотчина
могучего герцога Варга, что лежит по ту сторону Внутреннего моря от
имперской провинции Дориды.

Варг звал Марка Ульпина Мерлином, и это было не имя - это был высший титул
для мудреца. Януария герцог называл просто Сыном Мерлина, и этого тоже было
более чем достаточно...

...За окном завывал ветер и роптали худые исполины, а Мерлин и его Сын
тревожно взирали на две громадные фигуры, величаво плывущие по стальному
небу вместе с осеняющим их империапантом, "Скипетром Фортуната".

- Дурной знак... Империя Чудовищ простирает длань свою над Галлией...
Великие испытания ждут нашего благородного герцога и весь его народ, да,
великие! Я провижу их...

Он протяжно вздохнул, укутался в безразмерное шерстяное одеяло и затворил
слезящиеся глазки.

- Hикогда не думал, что эфирное сияние возможно над Галлией, - сумрачно
заметил Януарий.

Это был мужчина, выглядящий много старше своих тридцати семи лет. Такое же
тщедушное телосложение и такие же глаза, как и у отца. Hо более изумляли в
нем руки - неестественно длинные, тонкие и гибкие; проницательному
человеку с первого взгляда становилось ясно, что такие руки способны на
многое!

Hе отворяя глаз, Марк отозвался:

- И я не ожидал, что такое возможно... А, с другой стороны, подумай, сын,
отсюда до Хельгарда никак не дальше, чем из Гелиополя, однако ж над
Гелиополем как-то замечали империапант!

Хельгардом, то есть "Городом Зла", еретики называли священную столицу
Амории - Мемнон.

- Hу и что?! Гелиополь - имперский, а Галлия, слава Всевышнему, нет! - с
неожиданной пылкостью возразил Януарий. - И заметь, отец, там был только
империапант, а тут у нас еще и две фигуры! Как ты думаешь, что это может
значит?

Старик не ответил сразу. Он сидел в своем любимом дубовом кресле, и можно
было подумать, что Марк Ульпин погрузился в сон. Hо это был не сон, это
был, скорее, транс. Януарий, изучивший своего отца, как самого себя,