"Марина Чалова. Мелодраматическая псевдокомпьютерная околофантастика" - читать интересную книгу автора

телями селениях; туман и снова туман.
Hаконец они добрались до реки. Под утро, в седом свечении уходя-
щей луны вода казалась разбавленным молоком, мелкими лужицами разлитым
между лесистыми холмами. Остановились под тентом, нелепым сооружением
из гофрированного металла, покрашенного в защитный цвет; и, кажется,
на этот раз Адольфа сторожили не так тщательно, как ранее.
Осторожно покинув автомобиль, Липски пробрался к обрыву, завер-
шавшемуся глинистой пропастью, уходящей к самой реке. Изощрёнными тре-
лями упражнялись невидимые за ветвями птицы, стрекотали в высокой се-
рой траве неуёмные кузнечики - весь этот край жил своей жизнью: вокруг
тропы, приведшей сюда пленника, копошились блестящие жуки, с тихим
жужжанием взмывали над колючими пиками цветочных листьев стрекозы, в
ярком свете луны танцевали ночные кровопийцы - комары. Адольф невольно
улыбнулся - вот уже сколько лет он не сидел вот так, безо всякой при-
чины на холодной, горбатой земле, вслушиваясь в лесные звуки, променяв
всё это на белую пластмассу монитора, факс-модема, клавиатуры и компь-
ютерного корпуса! Шум матричного принтера с утра до вечера: бумаги,
бумаги и снова бумаги; холодный кофе и тёплое пиво; виснущая винда и
глупенькая секретарша, которую администратор застал за игрой в Lines и
долго ругал, не стесняясь в выражениях...
Hа руку Адольфа опустилась сонная божья коровка. Он растопырил
пальцы и, сам себе удивляясь, быстро прошептал:
- Божья коровка,
Лети на небко,
Там твои детки
Кушают конфетки! - и послал малютку наверх, в тёмный прямоу-
гольник, созданный великанами-соснами.
Ещё долго он смотрел туда, пытаясь разглядеть в густой синеве
хоть что-нибудь, кроме бездонного, влекущего, как когда-то давным-дав-
но в детстве, неба.

Холод рук, сталь наручников и тишина, липкая, как смола. Адольф с
трудом раскрыл глаза, провёл грязными пальцами по спёкшейся крови на
губах. Судорожно сглотнул.
Вокруг больничной белизной светились столики, кушетки, полотенца
и бумажные салфетки; разбросанные по полу камеры пуфики будто бы лови-
ли льющийся из зарешёченного окошка-щели свет, такой же холодный и не-
живой, как вся обстановка. Откуда-то сверху шёл тихий гул вентилятора.
По кусочкам память начала восстанавливать вчерашний день, напол-
ненный странными, полумистическими событиями. Однако, вместе с близки-
ми, ушедшими в небытие каких-то несколько часов назад происшествиями
она насмешливо подсовывала Адольфу картинки из далёкого прошлого, бе-
залаберной и счастливой, но недолгой, как всё дорогое, студенческой
жизни.

Агата сняла платье через голову, одним движением. Сильные муску-
листые руки, тронутые загаром; плечи в рыжих веснушках; короткие во-
лосы, пушком дымящиеся у предплечья... Адольф молча привлёк её к себе
и, не слушая фальшивых угроз, протянул внезапно охладевшие пальцы,
проведя по упругой коже спины, к ещё более холодному металлу застёжки,