"Борис Фрадкин. Гомункулус, или История одного эксперимента" - читать интересную книгу автора

пережевывали в печати. О ней стало модно судачить на меди-
цинских конференциях. Она часто становилась темой застольных
бесед. Но никто, ни один уважающий себя ученый (не говоря
уже о медиках!) не осмелился высказаться в пользу подобной
пересадки.
Что ж из того, что созрела техническая возможность? Проб-
лема потянула за собой неразрешимые этические трудности. А,
да что там говорить! Любой профан в медицине понимал, какими
пагубными последствиями чреват столь вольный эксперимент над
человеческой личностью.
И вдруг - нате вам! - кандидат медицинских наук, уже из-
вестный в городе хирург. Вадим Сергеевич с тревогой вспомнил
тот день, когда под его председательством слушалась защита
кандидатской диссертации Барботько, Защита прошла блестяще,
прямо надо сказать. И он тогда с искренней радостью присое-
динился к общему мнению: талант!
Талант...
Расхлебывай теперь талантовы выкрутасы.
- Вы еще и рылись в бумагах покойной Софьи Николаевны, -
подогревая собственное возмущение, заметил ректор. - В
скромности вас не упрекнешь. А список, что список... Ваши
домыслы, меня лично, не убеждают.
- Хотелось бы знать, - опираясь сухонькими кулачками в
стол, профессор Персидский привстал, наклонился в сторону
Аси, - чьим мозгом вы столь вольно изволили распорядиться?
Если не секрет, разумеется.
- Какие же тут могут быть секреты, - не вставая, пожала
плечами Ася, - мы использовали мозг Софьи Николаевны Бель-
ской.
Помедлив, она повторила с вызовом:
- Мозг НАШЕЙ Софьи Николаевны.
И покосилась на Гарвея в бронзовой раме, будто именно от
него ожидая самую неприятную реакцию.
Ответ Аси более всего поразил Гликина. Красноречие впер-
вые изменило этому остряку. В его выпуклых почти черных гла-
зах, устремленных на Асю, застыла смесь ужаса и восторга.
Профессор Персидский обессиленно плюхнулся на стул, пожа-
ловался сидевшей напротив него Кетовой:
- Для моего сердца это слишком...
Старик кривил душой, он до сих пор принимал участие в
лыжных кроссах (в группе своего возраста, разумеется).
Выражение гадливости на лице Кетовой заставило похолодеть
Асю. Молодая женщина испытала искушение бежать вон из каби-
нета, отказаться от этой непосильной борьбы, не быть в фоку-
се устремленных на нее гневных, изумленных, полных презрения
глаз.
Ася знала, что ожидает ее на совете, готовилась к самому
худшему, но ощущение этого всеобщего, слитого воедино гнева
ужаснуло ее. Никто не кричал на нее, никто не бросал ей в
лицо обидных и оскорбительных слов. Выступающие терпеливо