"Натали Фокс. Ты будешь страдать, дорогая [love]" - читать интересную книгу автора

прекрасный день Фелипе исчез вместе со своей сногсшибательной кузиной
Бьянкой. Неделей позже он оставил на автоответчике послание с просьбой
связаться с ним по нью-йоркскому номеру. Разумеется, она этого не сделала.
Он же бросил ее, уехал, забрав с собой Бьянку, разве нет? Джемме осталось
лишь записанное на магнитофон послание - странное, сухое, без единого
слова о том, что он любит ее и тоскует по ней, без единого намека на
теплоту в бесстрастном, ровном голосе. Видит Бог, она бессчетное
количество раз прокручивала пленку в попытке услышать то, о чем мечтала,
уловить хотя бы слабое напоминание об их любви, о целой неделе их любви и
страсти. Но не нашла ничего.
- Как долго длилась ваша связь? - спросила она у мамы.
- Шесть месяцев. Самые замечательные месяцы за всю мою жизнь!
Небольшая разница все же есть, мрачно думала Джемма, возвращаясь с
балкона в номер, чтобы смыть с себя липкий пот. Их роман с Фелипе просто
капля в море по сравнению с любовью мамы и Агустина. Шести месяцев вполне
достаточно, чтобы возникло глубокое, незабываемое чувство, а за
одну-единственную неделю можно лишь прикоснуться к истинной любви.
Но Джемма знала, что это не так. Она отдала Фелипе сердце и душу.
Жизнь ее, благодаря профессии мамы, отнюдь не была замкнутой. В Уайтгейтсе
собиралось так называемое блестящее общество, которое воспитало ее ум,
расширило кругозор. Приходили и друзья отца - академики университета,
писатели, поэты, философы. Да и ее собственная карьера предполагала
нередкие приемы. После первой персональной выставки в престижной галерее
Портиа в Париже снежный ком известности покатился с бешеной скоростью.
"Непотизм" "Непотизм - кумовство, родственность." - таков был вердикт
одного злющего критика в воскресной газете, которая славилась неприятием
молодых талантов. Однако непотизм не имел никакого отношения к
обрушившемуся шквалу заказов. Джемма была достаточно знающей и опытной,
чтобы понять, что талант у нее есть. Какая жалость, что знания и опыт не
помогли ей в личной жизни. Несмотря на всю свою умудренность, она
оказалась беспомощной во всем, что касалось Фелипе.
Джемма подсушила волосы полотенцем и причесалась перед трюмо в
номере. С той недели, проведенной в Лондоне с Фелипе, волосы сильно
отросли и сейчас темной гривой рассыпались по плечам. Прямые, как у
матери, и такие же густые и блестящие. Однако на этом их сходство
заканчивалось. Красота ее матери была классически строгой, у Джеммы же -
более мягкой. Рот ее был более пухлым, его линия прочерчивалась не так
безукоризненно четко, как у Исобель, а огромные карие глаза прозрачностью
напоминали глаза олененка. Беззащитность - не в этом ли главное различие?
Как бы там ни было, мать и дочь сильно отличались друг от друга, и в
нынешних обстоятельствах это могло сыграть свою положительную роль:
Агустин вряд ли найдет в ней какое-нибудь сходство со своей прошлой
любовью.
Джемма придвинулась к зеркалу и повнимательнее изучила отражение. Да,
беззащитность налицо, но ее не было до встречи с Фелипе. Раньше в ее
обращении с мужчинами сквозили апломб и независимость. Фелипе изменил
такое положение вещей одним-единственным взглядом, брошенным на нее через
огромный переполненный зал на открытии лондонской выставки. Глаза их
встретились, и Джемма, до сих пор не верившая в любовь с первого взгляда,
погибла так же верно, как если бы ее сбросили с Вестминстерского моста,