"Кристофер Фаулер. Руна" - читать интересную книгу автора

С этим зданием библиотеки судьба сыграла жестокую шутку. Оно было
построено в том же году, когда состоялся суд над Оскаром Уайльдом, и
нынешнее состояние библиотеки, словно по иронии судьбы, отражало полное
забвение ее былого величия. Здание, построенное в эстетических традициях
викторианской эпохи, ныне сиротливо ютилось под громадным пролетом
ультрасовременной бетонной эстакады. Насыщенный тяжелыми свинцовыми парами
воздух плотной пеленой окутывал старинный дом из красного кирпича, лишь
усиливая стремление потенциальных читателей держаться подальше от входа в
него. И все же библиотека продолжала функционировать, обслуживая тех
немногих посетителей, которые еще пользовались ее услугами.
Устилавший ее коридоры неровный паркет по-прежнему источал запах
лавандовой политуры, а проходы между стеллажами утопали в приятном
полумраке, хотя полки в справочно-библиографическом отделе значительно
опустели. Корешки очень многих из остававшихся книг покрылись известковым
налетом и оттого стали ломкими, а страницы потемнели от влаги и, словно
двери пустых домов, похрустывали, когда их начинали листать.
Что же касается Дороти Хаксли, то для нее библиотека служила неким
символом отказа от вычурности современной жизни и олицетворяла глубокое
уважение к книгам. Здесь не было безвкусных, кричащих стендов, имеющих
целью приобщить ничем не интересующихся молодых людей к чтению. Это место
вообще было предназначено не столько для отдыха, сколько для напряженной,
кропотливой работы, и Дороти в глубине души даже радовалась, что
попечительский совет так и не сумел пока отыскать средств на ремонт.
Библиотека нравилась ей именно такой, какой она была сейчас. Недавно им
удалось, хотя и не без труда, устоять перед угрозой закрытия, чему в
немалой степени способствовала поддержка постоянных читателей, за что
Дороти была им безмерно признательна. Как-никак она проработала здесь в
должности старшего библиотекаря целых двадцать лет. Теперь же, посматривая
на опустевшие стеллажи и отмечая явное сокращение читателей, Дороти нередко
задавалась вопросом: что же она станет делать, когда дамоклов меч все же
опустится ей на голову?
Услышав непривычный шум, она подняла голову. Между стеллажами отдела
детской литературы бегали двое мальчишек вест-индской наружности, громко
скрипя по вощеному полу резиновыми подошвами своих легких тапочек.
Перехватив взгляд того, что постарше, она укоризненно покачала головой,
повергнув шалунов в смущение. Дороти понадобилось несколько лет на то,
чтобы отточить подобный "злой взгляд", хотя, как правило, он не производил
ни малейшего впечатления на современную детвору, ибо большинство из них
относилось к вынужденному посещению ее библиотеки (Дороти и впрямь считала
эту библиотеку своей. Разве она этого не заслужила?) как к своего рода
мрачной епитимье. Им казалось гораздо более естественным и приятным играть
где-нибудь на улице, чем быть заточенными в этом сумрачном здании.
Изгибающаяся над библиотекой дуга эстакады полностью заслоняла от нее
солнечный свет, поэтому в главном читальном зале всегда царили сырость и
полумрак. Современные дети знали имена героев чуть ли не всех "мыльных
опер", но едва ли могли сказать, кто такой Робинзон Крузо или что можно
было найти на Острове сокровищ - впрочем, не особенно-то они и стремились
это узнавать. Пассивное восприятие информации таило в себе такую большую
угрозу...
Дороти глянула на свои часики. Вот еще три часа прошло, а за весь день