"Мишель Фуко. Археология знания" - читать интересную книгу автора

время, "не-сказанного". Необходимо отказаться от всех этих представлений,
обеспечивающих бесконечную непрерывность дискурса, его скрытое присутствие в
самом себе, в игре постоянно исчезающего присутствия и возвращающегося
отсутствия. Мы должны быть готовы в любой момент принять дискурс со всеми
вторгнувшимися в его пределы событиями, во всей присущей ему строгости и в
том временном рассеивании, которое позволяет ему быть повторяемым,
узнаваемым, забываемым, изменяемым до самых мельчайших черт,- или скрываться
в пыли книг от любопытного взгляда. Не стоит отсылать дискурс к присутствию
отдаленного первоначала; необходимо понять, как взаимодействуют его
инстанции.
Эти предварительные формы непрерывности, эти синтетические обобощения,
которые не поддаются проблематизации и потому мы не посягаем на их права,-
все это останется в стороне. Разумеется, мы вовсе не должны напрочь
отказываться от них, но необходимо нарушить то спокойствие, с которым мы
относимся к ним, необходимо показать, что они не следуют из самих себя и
являются лишь пождением конструкции, правила которой нужно знать и
справедливость которых надлежит контролировать. Следует определить, какие
условия и подходы правомерны и указать на те из них, которые более
недопустимы. Может оказаться, например, что понятие "влияния" или "эволюции"
вызовут такую критику, которая на долгое время сделает невозможным их
употребление. Но так ли уж нам необходимы и такие понятия, как "книга",
"произведение", или даже такие общности, как "наука" или "литература"? Надо
ли оставаться в плену иллюзий^ неплодотворных и безосновных? Не лучше ли
перестать пользоваться ими в качестве временных опор и не пытаться более
найти им окончательное определение? Наша задача состоит в


27

I. Дискурсивные закономерности
том, чтобы лишить их ореола квазичевидности, высвободить проблемы,
которые они ставят, уяснить, что они не являются той безмятежной гладью,
опираясь на которую, мы могли бы ставить вопросы, связанные с их структурой
устойчивостью, систематикой и трансформациями, хотя уже все
вышеперечисленное само по себе является средоточием всех проблем. Что они из
себя представляют ? Каким образом можно их определять или разграничивать?
Каким различным типам знаков они могут подчиняться? Артикуляцией какого типа
они порождаются? Каким подмножества включают в себя? Какие характерные
феномены они могут выявлять в поле дискурса? Наконец, необходимо понять,
во-первых, являются ли они вообще тем, чем кажутся на первый взгляд, и,
во-вторых, какой требуют для себя теории, и чего эта теория не сможет
добиться, пока в своей первозданной чистоте не раскроется то поле фактов
дискурса, на котором они возникают.
Но я и не собираюсь делать ничего другого: разумеется, я использую все
данные, чтобы установить первоначальные общности (такие как психология,
медицина или политическая экономия), но не стану располагать источник
наблюдения внутри этих сомнительных единств, дабы исследовать их внутренние
конфигурации и скрытые противоречия. Я могу прибегнуть к ним только как к
временной точке опоры, чтобы выяснить, какие совокупности они образуют, на
каком основании они занимают ту область, которая специфицирует их в