"Сусана Фортес. Границы из песка " - читать интересную книгу автора

путешествие на пароходе из Альхесираса, прибытие в отель?... Ощущение
нереальности окутывает ее, заключает в некий колдовской круг. В конце
концов, в ее нынешнем положении достоверность не так уж важна. Переменчивое,
неуловимое течение жизни - вот что действительно имеет значение. Вдруг в
затылок впивается острие чужого взгляда, и она резко оборачивается, но в
толпе входящих и выходящих людей не находит никого, кто своим пристальным
вниманием вызвал в ней досаду и беспокойство, усилил смятение чувств, вполне
объяснимое усталостью, жарой, назойливым жужжанием голосов, утомительной,
хотя и чудесной, новизной. Наконец она подходит к стойке администратора,
кладет сумочку на деревянную полку и теплым, чуть глуховатым, словно со сна,
голосом медленно произносит свое имя: сеньорита Кинтана. Эльса Кинтана.
Густые усы служащего трогает почтительная улыбка, обычно приберегаемая
для знатных дам и очень красивых женщин, после чего он по-испански с
арабским акцентом произносит несколько высокопарных приветственных слов,
вручает новой постоялице ключи от номера и делает знак носильщику, чтобы тот
взял чемодан, но долго еще в вестибюле мелодично звучат ее голос и имя:
"Эльса Кинтана".

II

Ни ветерка, небо ясное, к востоку более темное и такое красивое, каким
было, наверное, в ночь после собственного сотворения. По едва освещенной
керосиновыми фонарями медине * с ее заплесневелыми от старости кривыми
улочками, мимо кованых железных решеток и угадывающихся в серых сумерках
перил идет высокий худой мужчина. Он медленно, но громко дышит, и звук
собственного дыхания, эхо шагов по мостовой словно переносят его из яви в
сон. Дойдя до лестницы в каком-то круто обрывающемся вниз переулке, он, руки
в карманах, вприпрыжку спускается по ней, так что даже при полном безветрии
белая рубашка с распахнутым воротом парусом надувается за спиной.
Африканская ночь - темно-синяя, цвета индиго, а по краям пурпурная -
опускается на землю. Небо тут ни при чем, краски сочатся из потаенных глубин
мира и медленно разливаются в пространстве. И тогда он вспоминает мерцающий
в темноте небосвод, каким увидел его, стоя у подножия песчаных дюн, во время
экспедиции в Сахару с Мадридским географическим обществом осенью 1931 года.
Никогда до этого он не испытывал ничего подобного: ему казалось, он видит
легкое серебристое свечение пара, поднимающегося над остывающим песком,
ощущает свою кожу как единственную преграду между ним и Вселенной, а там,
наверху, сочатся небесной росой соцветия звезд... Дрожь восторга охватила
его. Находиться среди этого вселенского одиночества, быть его единственным
обитателем - вот к чему нужно стремиться, что искать, вот из чего рождается
африканская лихорадка! Именно она привела Ливингстона и Стэнли на плато у
Больших озер, Ирадьера и Осорио - на реку Муни, да и его самого обрекла на
добровольное изгнание, которого он боится и одновременно ищет. Эта
иссушенная, жестокая земля очаровывает, и ни одно другое место, каким бы
благодатным оно ни было, не сравнится с ней по своей чарующей силе.
______________
* В арабском мире так называется собственно город; здесь, очевидно,
имеется в виду его старая часть.

Выступающие облупленные карнизы делают улочки угловатыми; стены из